– Неправильный выбор? – фыркнул Люк. – Так вот как они это называют?
– Да, так они это называют, – кивнула Лейя. – По-видимому, бимм, который завел нас в ловушку на рыночной площади, был подкуплен. Хотя он понятия не имел, что там должно произойти.
– Полагаю, он также не знал, что делает вещество, что он дал старейшине, который должен был вести переговоры?
Лейя пожала плечами.
– На самом деле, до сих пор нет доказательств, что он или кто-то другой отравил старейшину, – сказала она. – Хотя в данных обстоятельствах биммы готовы признать, что такое возможно.
Люк состроил гримасу.
– Очень великодушно с их стороны. Интересно, что скажет Хэн о том, что мы возвращаемся?
– У Хэна нет выбора, – твердо сказала Лейя. – Это моя миссия, а не его.
– Верно, – согласился Хэн, входя в комнату. – Миссия твоя. А корабль мой.
Лейя уставилась на него с выражением недоверия на лице.
– Ты не сделал этого! – тихо сказала она.
– Конечно, сделал, – спокойно ответил он, опускаясь в одно из кресел. – Мы перешли световой барьер около двух минут назад.
– Хэн! – взорвалась она с такой яростью, которой Люк у нее никогда не видел. – Я сказала биммам, что мы сразу вернемся!
– А я сказал им, что мы немного задержимся, – возразил Хэн. – На столько, сколько понадобится, чтобы найти эскадрилью «крестокрылов» или даже звездный крейсер, с которыми мы и вернемся.
– А если ты их обидел? – оборвала его Лейя. – Ты хоть представляешь, сколько работы было проделано для организации этой миссии?
– Представляю. Особенно после того, что случилось, – голос Хэна стал жестким. – Не растают. Я также прекрасно представляю, что может случиться, если наши давешние приятели с распылителями приведут своих друзей.
Некоторое время Лейя смотрела на него, и Люк ощутил, как вспышка гнева покидает ее.
– И все-таки ты не должен был улетать, не обсудив это сначала со мной, – заключила она.
– Ты права, – признал Хэн. – Но я не хотел тратить время. Если у них действительно есть друзья, то у этих друзей, возможно, есть корабль. – Он позволил себе слегка улыбнуться. – Не было времени выносить это на обсуждение комиссии.
Лейя криво улыбнулась в ответ.
– Я не комиссия, – поморщилась она.
Короткая буря прошла, и напряжение исчезло. Люк пообещал себе, что когда-нибудь выяснит у кого-нибудь из них смысл этой шутки.
– Что до наших приятелей, – сказал он, – кто-нибудь из вас удосужился спросить у биммов, кто или что это было?
– Биммы не знают, – покачала головой Лейя. – Я не видела раньше такой расы.
– Можно проверить имперские архивы, когда вернемся на Корускант, – сказал Хэн, осторожно щупая скулу, на которой постепенно проступал кровоподтек. – Где-нибудь да будет запись о них.
– Если только, – тихонько сказала Лейя, – это не что-нибудь, что Империя обнаружила в Неизведанных регионах.
Люк посмотрел на нее.
– Ты думаешь, за этим стоит Империя?
– Кто еще? – спросила она. – Единственный вопрос – зачем.
– Ладно, каковы бы ни были их намерения, они будут разочарованы, – сказал ей Хэн, вставая. – Я вернусь в кабину, посмотрю, не смогу ли я еще больше запутать наши следы. Ни к чему рисковать.
Кто бы говорил! Человек, кинувшийся на Дарта Вейдера чуть ли не с кулаками. Рисковать он не хочет...
– С трудом могу представить себе Хэна Соло, разлюбившего риск, – заметил Люк. Хэн ткнул ему пальцем в грудь.
– Эй, перед тем, как дерзить, вспомни, что люди, которых я защищаю – ты, твоя сестра и твои племянники. Есть разница?
Люк улыбнулся.
– Я тронут, – сказал он, салютуя воображаемым лазерным мечом.
– Кстати, – добавил Хэн, – не пора ли Лейе иметь собственный лазерный меч?
Люк пожал плечами.
– Я могу сделать его ей в любое время, когда она будет готова, – сказал он, глядя на сестру. – Лейя?
Лейя колебалась.
– Не знаю, – сказала она. – Я никогда не чувствовала себя комфортно с такими штуками. – Она взглянула на Хэна. – Но я могу попытаться.
– Попытайся, – согласился Люк. – Научись хотя бы азам. Насколько я знаю, все джедаи Старой Республики носили мечи, даже целители и учителя.
Лейя кивнула.
– Хорошо, – сказала она. – Как только у меня станет поменьше работы.
– Нет, раньше, – настаивал Хэн. – Все твои замечательные дипломатические навыки не помогут тебе и никому, если имперцы запрут тебя куда-нибудь для допроса.
Лейя опять неохотно кивнула.
– Ты прав. Как только мы вернемся, я скажу Мон Мотме, что ей придется сократить мои командировки, – она улыбнулась Люку. – Полагаю, каникулы кончились, о Учитель?
– Думаю, да, – сказал Люк, пытаясь подавить внезапный комок в горле.
Но Лейя все равно это заметила и неправильно интерпретировала.
– Брось, – упрекнула она его. – Я не такой уж плохой ученик. Во всяком случае, смотри на это как на хорошую практику – когда-нибудь тебе придется учить всему этому близнецов.
– Я знаю, – мягко сказал Люк.
– Хорошо, – заключил Хэн. – Значит, договорились. Я пошел. Увидимся.
– Пока, – ответила Лейя. – А теперь, – она окинула Ц-ЗПО критическим взглядом, – посмотрим, что мы можем сделать с тобой.
Откинувшись в кресле, Люк смотрел, как она сдирает с дроида затвердевшую паутину. У Скайуокера знакомо и неприятно крутило в животе. Я решил, будто смогу быть хорошим учителем, а оказался плохим,сказал однажды Бен Кеноби. Глупая гордость и самомнение.
В результате той ошибки Галактика узнала Дарта Вейдера.
... оказался плохим...
Эти слова не выходили у Люка из головы всю дорогу до Корусканта.
8
Какое-то время Гранд адмирал Траун молча сидел в кресле, окруженном высокохудожественными голограммами. Пеллаэон незаметно рассматривал ничего не выражающее лицо адмирала и старался не думать о дальнейшей судьбе гонцов, доставлявших плохие новости. Все же Траун – не Вейдер.
– Значит, все пропало? – наконец произнес Траун.
– Да, сэр, – сглотнув, подтвердил Пеллаэон. Посмотрев на К'баота, что-то изучающего на одном из дисплеев, он слегка понизил голос: – Мы до сих пор не знаем, что же произошло.