— Сэр, вам нужен грум.
— Грум?
— Конечно. Хотите я приглашу Деррика Квача. Очень шустрый и выносливый малый, как и его лошадки.
— Хорошо, миссис Паркер. Сегодня я хочу немного приодеться. Не подскажете хороший магазинчик в Портсмуте?
— Подскажу. «Кавин-холл». Именно там одеваются истинные джентльмены. Кстати, ваш утренний «Таймс».
Я развернул газету и прочитал на первой полосе название статьи: ' Крах турецкого флота'. Сразу бегло пробежал текст. «30 ноября русские варвары как разбойники ворвались в мирную гавань в Синопе и расстреляли пятнадцать турецких линкоров и фрегатов, стоящих на якорях. Мало того, русская эскадра сожгла шесть кораблей, уничтожила прибрежные батарейные укрепления, к тому же случился большой пожар на причале. После страшного набега русских варваров — около трех тысяч убитых и раненных турецких офицеров и матросов. Многие утонули и попали в плен. Британский Парламент осуждает шаг экспансии со стороны русского Черноморского флота и обещает в ближайшее время ответить. Лидер палаты общин Джон Рассел публично заявил: » Надо срочно вырвать клыки у северного медведя. Пока русский флот и морской арсенал на Черном море не разрушен, не будет в безопасности Константинополь, не будет мира во всей Европе.' Премьер министр граф Абердин написал королеве Виктории, что покой и мир теперь отдалились на недосягаемое расстояние.
Турецкий главнокомандующий Осман-паша свернул военные операции на Черном море из-за значительного урона османскому флоту, но заявляет, что они обязательно будут бить русских, пока окончательно не прогонят их за Дунай и не освободят Кавказ…'
Я отложил газету и допил чай. Надел куртку и вышел на улицу.
По Портсмуту было приятно пройти. Ровные булыжные мостовые, каменные дома и уютные дворики. Прохожих в этот ранний час еще совсем немного.
В магазине я купил длинный утепленный сюртук, пальто, джемпер, пару брюк и две пары ботинок. Также выбрал цилиндр и тросточку. Приодевшись, половину одежды приказал отправить на домашний адрес и уже через несколько минут входил в пансион мадам Бовари.
Хозяйкой пансиона оказалась слегка полноватая женщина средних лет, в длинном балахоне и белоснежном жабо. Мадам Бовари можно было бы назвать довольно привлекательной, если бы не очень короткий носик, напоминающий пятачок, и слегка навыкате глаза.
Мадам Бовари внимательно прочитала мои документы и как показалось, облегченно вздохнула:
— Сэр, так вы за Эмили Беккер?
— Да,– кивнул я.
— Наконец-то,– радостно просипела старуха в чепчике за стойкой.
— Миссис Грейч, поднимитесь и скажите, что за Эмили пришли.
Старуха кивнула и довольно бодро припустила верх по лестнице.
— У вас удивительный акцент, мистер Мельбурн. — Вы поляк?
— Нет. Я англичанин. Двадцать два года прожил в Бомбее. Небольшой дефект речи — это последствия недавней контузии. Так мне сказали доктора.
— О Господи! Вы воевали?
— Совсем немного, миссис Бовари.
— Извините за бестактность, а кем вы приходитесь Эмили Беккер?
— Племянником.
— Что⁈ — глаза у женщины невероятно округлились.
— Эмили — незаконнорожденная дочь моего дедушки Гаррисона Мельбурна. Он пожелал, чтобы я взял опекунство над девочкой.
— Вот это новости…– покачала головой женщина.– Нет, определенно… эта проныра оказалась еще и дочерью самого богатого человека в Портсмуте…
— Проныра?
— Сэр, прошу извинить меня. Но у девочки и несносный характер. Честно скажу. Ее мать была ветреной особой, в молодости танцевала в «Виден-холле», где ее и подцепил сэр Мельбурн, устроив к себе служанкой. Но что Эмили незаконнорожденная дочь старого виконта Мельбурна — я ей-богу не знала… вот это новости…
— Как у Эмили с учебой?
— Отвратительно. Она научилась читать и писать, и на этом решила остановиться. Но пожалуй… у девочки имеется некоторая склонность к шитью. Но самая большая проблема Эмили — ее несносный язык. Она всегда говорит то, что думает.
— Значит она честная.
— Я всегда учу воспитанниц: прежде чем говорить что думаешь, подумай, что говоришь… ох и достанется же девочке в жизни…– вздохнула мадам Бовари.– Но ничего, думаю два-три года потерпите, а после выдадите ее за какого-нибудь морского офицера…
С лестницы спустилась девочка-подросток с небольшим желтым чемоданом.
— О господи, Эмили, ты так быстро собралась.
Я посмотрел на девочку. Довольно мила. Голубые глаза, слегка вздернутый носик, тонкие губы и темно-русые волосы до плеч. Вязанная кофточка висела на девочке слегка мешковато, а длинная серая юбка в складочку почти касалась пола.