С гулко колотящимся сердцем подхожу к палате. Стекла в пол и жалюзи на всю длину. Сейчас открытые и видно, что происходит в палате. Приближаюсь и рассматриваю девушку, мирно спящую на кровати. Такая красивая, но немного бледная. Я не такая. Даже и близко… тягаться бессмысленно. Судорожно вздыхаю. Настроение резко портится. Чувствую себя гадким утенком на ее фоне. Разве Сергей может выбрать меня? Едва ли…
Собираюсь уходить, но краем глаза замечаю, как Полине становится плохо. Она начинает кашлять, а тело сотрясают судороги. Зову медсестру и сама спешу на помощь, пытаюсь удержать ее на месте и не дать захлебнуться.
Все происходит слишком быстро. Ничего не понимаю и не соображаю. Врачи и медсестры заполняют палату, меня выталкивают за дверь и опускают жалюзи. Господи, что ж такое. Растираю лицо ладонями, меня трясет от страха. Надо срочно позвонить Сергею.
— Что ты с ней сделала? — рычит звучный мужской голос.
Вздрагиваю от неожиданности и не успеваю среагировать, как меня встряхивают, словно тряпичную куклу и разворачивают.
— На меня смотри! — вижу перед собой черные, как ночь глаза. А в них опасное, испепеляющее пламя. Я не знаю кто это
— Это не я, — качаю головой, едва сдерживаю предательские слезы. — Я ничего не делала.
— Не ври мне!
— Я не вру, — пищу жалобно и зажмуриваюсь от страха.
Глава 26 Сергей
Водитель Бориса Артуровича заруливает на территорию медицинского центра и останавливает машину около главного входа. Одновременно выходим и поднимаемся в здание. На ресепшн узнаю, где нужное отделение и идем туда.
В гинекологии какой-то переполох. Борис Артурович проходит дальше по коридору, а я останавливаюсь на посту, чтобы узнать у медсестры, в какой палате лежит Полина.
Понимаю, что кипиш, как раз у ее палаты и спешу туда. Вижу как Борис встряхивает Алену и сразу же вмешиваюсь.
— Хватит, — рычу сквозь зубы и заслоняю ее собой. — Что вы себе позволяете?
— Эта девка отравила твою жену, — брызжет он слюной и указывает пальцем мне за спину. Твою ж дивизию. Как это все могло случиться? Алена здесь откуда?
— Нет, — судорожно вздыхает она и прижимается ко мне теснее. — Я даже не приближалась к ней.
— Тебя видели здесь, когда ей стало плохо!
— Я просто… просто… — бормочет она, заикаясь от страха и всхлипывая на каждом слове.
Разворачиваюсь к ней, беру лицо в ладони и вынуждаю смотреть в глаза. Все это уже не шутки. Надо сразу разобраться, пока проблемы не приобрели глобальный характер. Когда дело касается дочери, Борис Артурович не будет разводить демагогию.
— Ален, успокойся и объясни мне, что произошло, — говорю спокойно, уверенно смотрю в глаза и мягко глажу пальцами скулы.
— Я…я… хотела увидеть твою жену, — наконец выдыхает Алена и виновато опускает взгляд. Это еще что за ерунда?
— Зачем?
— Не знаю, это просто порыв, — она нервно кусает губы. — Твои отец был здесь, — шмыгает носом. — Рассказал мне про Полину и я зачем-то пошла. Господи, — всхлипывает и прячет лицо в ладонях.
— Значит в палату ты не заходила? — уточняю на всякий случай, специально для Бориса Артуровича, который повесил на нее уже всех собак.
— Нет, я просто смотрела через стекло… а потом ей стало плохо, я позвала медсестру и попыталась как-то помочь…
— Ты молодец, — притягиваю ее к себе, мягко целую в висок и глажу по спине, пытаясь успокоить.
По всему видно, что Алена не врет. Еще и напугана сильно. А вот что здесь делал отец, надо еще разобраться.
— Цирк какой-то, — фыркает Борис Артурович и стучит пальцем по виску. — У тебя мозг вообще есть?
— Прекратите, — осаживаю его, не давая оскорблять Алену и киваю за спину. — Похоже Полина пришла в себя.
— Тебе повезло, — клацает он зубами на Алену и скрывается в палате.
Мы оба облегченно выдыхаем.
— Кто это? — едва слышно шепчет Алена.
— Отец Полины.
— Я так и подумала, — вытирает она остатки слез. — Как все прошло?
— Думаю хорошо… но точно покажет только время, — уклончиво отвечаю, чтобы не давать напрасных обещаний. Еще ничего не ясно. — Где ты видела отца?
— Он подошел ко мне в столовой… буквально налетел… я очень испугалась.
— А где охрана?
— Он остался там разбираться, а я сбежала…
— Ясно, пойдем.
Беру ее за руку и завожу в плату к Полине. Ситуация, конечно, патовая. Жена и любовница. Но рядом со мной сейчас безопаснее всего, не могу отпустить Алену.