— Ну, что еще? — торопливо оборачивается.
— Позвольте, я вас провожу…
Прямо намекаю на приватный разговор.
— Это лишнее.
— И все-таки я настаиваю, — беру его за локоть и толкаю дверь.
Мы входим в кабинет, и я прикрываю за нами дверь. Врач небрежно высвобождается из моего захвата и идет к столу.
— Я так понимаю, вы что-то хотели сказать? — садится в свое кресло и выразительно смотрит на меня.
Конечно хочу. Только вот что конкретно, пока сам не очень понимаю. С какого конца начать распутывать эту историю?
— Мне нужна история болезни Алены, и я хочу, чтобы вы мне ее предоставили, — говорю прямо, избегая всяких недопониманий.
— В смысле? На каком основании? — усмехается он и откидывается на спинку, внимательно изучая меня. Не знаешь, с кем имеешь дело… лучше и не знать, и договориться миром. Ведь я всегда получаю чего хочу.
Подхожу ближе. Опираюсь ладонями на его стол и подаюсь вперед, без труда выдерживая его взгляд.
— Мне просто очень нужна эта информация, — вкрадчиво произношу, продолжая смотреть в глаза. — Сделайте бесплатное обследование и, как только получите заключение, отправьте их, пожалуйста, на мою почту.
Глаза врача распахиваются от недоумения, и очередной отказ готов сорваться с губ, но я не даю ему такого шанса.
— Взамен я готов на благотворительный взнос вашей больнице. Выберите что-то очень необходимое, и я подарю, — беру со стола стикер и ручку и пишу свой электронный адрес и телефон. — Все счета и результаты на эту почту.
— Да, но… — забирает листок, читает буквы и поднимает на меня глаза. — Это же преступление. Я не имею права разглашать.
— Все во благо, — хмыкаю я, прекрасно понимая, что он уже на все согласен. — Не переживайте, дальше меня информация не пойдет. У меня личные мотивы и желание помочь. Могу считать, что мы договорились?
Протягиваю ему ладонь.
— Пожалуй… — с готовностью пожимает.
Начало положено.
— Ну и отлично.
Возвращаюсь к палате. Юля играет с Сережкой, а Марина сидит на скамейке и что-то ищет в телефоне. Иду сразу к ней. Пора прояснить ситуацию.
— Может, вы в конце концов мне объясните, что происходит? — бесцеремонно присаживаюсь рядом.
Отрывается от телефона и смеряет меня надменным взглядом. Отличное начало.
— Пришло время платить по счетам, — хмыкает Марина и кивает на Сережу. — Это твой сын, и ты должен его обеспечить. Если ты этого не сделаешь, — ее голос становится более суровым, — я пойду в прессу, а потом в суд.
Едва сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться. Такой расправой мне еще не угрожали. Только она не учла, что мне абсолютно все равно и на прессу, и на суд. Я не завишу от общественного мнения, а в суде еще надо умудриться выиграть у моих адвокатов. Но правила игры принимаю.
— Вот как? — удивленно приподнимаю бровь и опасно оскаливаюсь. — Не много ли вы на себя берете, тетя Марина?
— Только то, на что мой внук имеет право, — четко проговаривает каждое слово, словно заранее заучила целую речь. — Почему Сережка должен расти в нищете, когда у него есть отец?
— Может быть, стоило «отцу» сразу рассказать о его существовании? Тогда бы и не возникло такой ситуации, — резонно замечаю.
Правда на ее стороне, но все же она неправа. Если окажется, что Сережа и правда мой сын, у него будет все и даже больше. Но вот какую цену мне придется заплатить за это…
— Я сто раз Ленке говорила, мол, сходи поговори, может, алименты назначит. — Марина раздраженно машет рукой в сторону палаты. — Но она же гордая!
— А вы, стало быть, нет? — невольно расплываюсь в усмешке.
Поведение колючей Алены совсем не вяжется с поведением ее наглой тети. Такой резкий контраст озадачивает.
— А я больше пожила на свете и понимаю, что одной гордостью сыт не будешь, — вскидывает подбородок и вновь указывает на Сережу. — А ребенка поднимать надо.
— Почему же раньше не пришли?
— Так она мне только недавно сказала твое имя. До этого только отмахивалась. Если бы я знала, давно бы вытрясла из тебя всю душу, — зло сжимает кулаки и трясет ими около моего лица.
— За что? — отклоняюсь в сторону. — Я тоже ничего не знал.
— Какой же ты гад! Бросил девчонку на произвол судьбы, — цедит Марина сквозь зубы, распаляясь все больше. — Она едва выкарабкалась после аварии.
Замираю на этих словах и начинаю с жадностью впитывать важную информацию.
— Ей долечиваться надо было, а она отказалась, когда узнала о беременности. Решила рожать, а теперь вот мучается…