— А в чём мой интерес? — уточнил я.
— В смысле? Ты стал наследником! Это и есть твоя награда, — нахмурился он.
— Ха, попробуйте ещё раз. Я жил прекрасно и без этого статуса в своём мире, — хмыкнул я.
— Многие на твоём месте, отдали бы жизнь, чтобы получить такое, — поджал он губы.
И обойдя меня, уселся за свой стол.
— Я не просил вас, себя сюда тащить. Я вообще… Этот… коммунист! Во! И бояр не люблю, — усмехнулся, складывая ногу на ногу.
— Кто ты? — поднял в удивление брови старик.
— Ну коммунист… — пожал я плечами, растерявшись его реакции. — Пионеры там, всегда готов? Нет?
— Нет, такое я не знаю. Не утруждай себя рассказом, если это было бы что-то стоящее, я бы знал, — махнул он рукой, не давая мне открыть рта. — Сергей, твою жизнь уже не изменить. Обратной дороги тоже нету. И ты можешь сейчас встать и уйти или принять всё как факт и стать наследником, одной из старейших фамилий Российской империи.
— А старейших насколько? — пожевав губы, задал я вопрос. Понятно, что выбора-то особо нет. И лучше я останусь тут, чем пойду скитаться по улице в незнакомом мире. Мире…мать вашу. Уроды…у меня же там мама и отец…да и кошки, две.
— Нам, то есть нашему с тобой роду, на сегодняшний день девятьсот тридцать шесть лет. Подтверждённых документально, — гордо заявил Алексей Иванович.
— А ближайшим? — подняв взгляд в потолок, произнёс я. Прикидывая, тысяча лет это круто или нет.
— Ближайшие…Это Романовы. Им шестьсот семьдесят пять лет и Оболенские шестьсот пятьдесят четыре года, — задумавшись на пару минут и прикинув что-то в голове, дал мне ответ старик.
— Че-то как-то не очень, — в сомнении протянул я.
— До этого периода, в нашей стране подобные записи не вели. С воцарением на трон Романовых наши предки начали вести учёт и списки аристократии, — почесав шею, произнёс старик. — В Японии, например, Минамото насчитывают тысячу двести тридцать один год. Это, если считать, когда впервые эта фамилия начала упоминается. А корни уходят ещё дальше. Уловил смысл?
— В теории да. И что это даёт? Ну, кроме как, тыкать в лицо другим, что мы тут самые старые.
— Богатство, — гордо произнёс старик, но стушевался под моим ироничным взглядом. — Хорошо, тут я погорячился, — покраснел он. — Знания, чем старше род, тем больше мы знаем. Тем сильнее мы становимся.
— Это вы о Коне? — задал я вопрос, осмысливая сказанное.
— Да, свежеиспечённый род, условных Швецовых не будет обладать той силой и знанием, как условные Оболенские, — кивнул он.
— А пример? Можно? — выпытывал я новые знания.
— Ты поймёшь со временем. На своём личном опыте, встав рядом в одном классе с молодыми родами. — произнёс старик, доставая какую-то папку из стопки бумаг.
— В каком классе? — опешил я.
— Старшей школы, конечно же, — улыбнулся он в ответ.
Я в удивление смотрел на этого человека. Который, мало того что притараканил меня в этот чудо мир, так теперь и вовсе в школу хочет засунуть.
— Я так-то третий курс универа закончил, — с некоторой злостью произнёс я.
— Ну, значит, легче в учёбе будет, — пожал он плечами. — Вот, держи. Тут расписание и список всего необходимого для поступления в школу, — протянул он мне папку.
Взяв папку и открыв кожаную обложку я с удивлением взирался на пожелтевший лист бумаги. Судя по виду шрифта, эти бумаги на печатной машинке печатали. Учебники, ручки и карандаши, униформа три комплекта, ещё куча всякой мелочи, спасибо, что котёл и метлу не надо и в конце подпись директора и число. Одна тысяча девятьсот девяносто пятый, пятое июня.
— Алексей Иванович, а какой сейчас год, — поднял я на него взгляд.
— Две тысячи двадцать второй. А что? — склонил он голову.
— А это точно актуальная информация? — тряхнул я папкой.
— Конечно, я по такой же ещё сам поступал в эту школу. Там правда были перья и писалась она от руки, но не думаю, что сейчас что-то изменилось, — развёл он руками.
— Ясно, — тяжело вздохнул я. — А если я не хочу этого всего. Что будет?
— Ничего, я просто тебя убью, — буднично произнёс он.
Моё лицо вытянулось.
— То есть, вы меня не отпустите скитаться по улицам в поисках своего места?
— Нет конечно, зачем мне это нужно? Ты слишком много знаешь, ненужного. Поверь, я за свою жизнь избавился от многих препятствий на своём пути. А убить человека, про которого знают пара людей… — развёл он руками.