Колонны мелькали с обеих сторон. Свет не доставал до потолка. Я перестал отталкиваться от дна, перехватил палку поудобнее, на случай, если нас вынесет на что-то.
Гвена сказала:
— Мы выплыли в очень большой зал. Он весь в колоннах! На много рядов влево и вправо!
Я прикинул расстояние между колонн, мимо которых мы плыли. Метров двадцать. Норма, если принять что тут перекрытия из каменных блоков. Если больше, то просто сломается. Да, зал действительно очень большой. Два-три футбольного поля.
— Примерно размером с проплешину в Волоке, да? — вдруг спросила Эглантайн. — Которая там, наверху?
Она держала меч за рукоять, острием к верху. Положив его себе на плечо, явно копируя Гвену. И я сначала опасался, что она разрежет меня этой штукой пополам. К счастью, ведьма была очень осторожна. Гвена задумчиво огляделась. Я машинально посмотрел в темноту и ничего не увидел, кроме пары метров темной воды вокруг лодки. Я пожалел, что отложил эксперименты со шлемом ночного видения на потом.
— Я бы даже сказала, что это озеро точно под ней, — сказала Гвена. — А откуда ты узнала?
— Я чувствую стихию… Воду… Это все царство огромного водного элементаля. Или многих. Они чистят воду. А заодно, и землю сверху. Не специально, — ответила Эглантайн.
Сперат зачерпнул воды из-за борта, принюхался, и осторожно попробовал.
— Чистая, как в фонтане Караэна! — поделился он. И тут же начал умываться.
— Тише, не лакай ты так! Ты грязный! — зашипела Эглантайн. — Ты их разбудишь!
Это предупреждение заставило Сперата притихнуть.
— Постарайтесь ничего не ронять за борт, — сказал я.
В лодке повисла нервная тишина. Но долго прислушиваться к темноте было скучно. Я незаметно задумался о своем.
— Чему вы улыбаетесь, сеньор Магн? — раздраженно спросил Сперат. Наверняка он сейчас был бледный, но в тусклом свете лампадок это видно не было.
— Да так… — сказал я уклончиво. Но увидев, что даже вечно ехидная Гвена молчит, настороженно посматривая на водную гладь, а Эглантайн начала мелко дрожать, явно не столько от влажной прохлады, сколько от нервов, я решил говорить. Иногда не важно что говорить, важно как. Поэтому я набрал воздуха и постарался говорить уверенным, низким голосом. Иногда я вставлял слова на русском, чтобы не терять темп, просто стараясь их тут же объяснить. — Мы с вами, по всей видимости, находимся в очистных сооружениях. Когда-то давно, тут очищали воду и подавали её в города в долине Караэна. Что забавно, так это то, что они делали это с помощью магии. Огромная сила, поставленная на службу людям. Уверен, это не все. Они также с помощью магии выращивали себе еду, освещали свои дома… Да все остальное. Огромная сила. Удивительно, что Древняя Империя пала.
— Она пала, потому что должна была. Император тиран, вор и обманщик. Обман всегда становится очевиден. А страх, через время становится привычен и уже не способен удержать! — запальчиво сказала Эглантайн. И вскинула подбородок, готовая к возражениям. Впрочем, с этой еретической никто спорить не стал. Хотя, конечно, скажи она это в Таэне, её бы точно сожгли. А тут компания подобралась терпимая — я не местный, Гвена тоже, Сперат вообще студент. Он, скорее, на её сторону встанет. Тем не менее, мне стало интересно, что еще Эглантайн скажет. Вот только она не любит отвечать на вопросы, как я заметил. Я осторожно закинул удочку:
— Меня учили, что Император был бессмертный. А потом в Империю вторглись эльфы, долгобороды, нежить и гоблины. И его убили. Или не убили. Но только потому, что его предали, — сказал я, делая паузу после каждого предложения. Эглантайн наконец заглотила наживку и обернулась ко мне, едва не задев меня своим клинком. И заговорила так, как будто отсчитывает непослушного ребенка. Это у женщин, видимо, встроенное:
— Сначала Империя сама приняла эльфов и долгобородов. А Император был не бессмертным! Он умирал, но его постоянно возвращали к жизни!
— Как это? — удивился Сперат.
— Я не знаю. Я видела только всполохи прошлого в огне прорицания. Но я видела, как он порабощал народы. Сначала он приходил как друг, а потом пленял их богов. А когда люди становились беззащитны перед миром, он делал вид, что он их спаситель. И тогда они шли к нему. Он обманщик и вор! — сказала Эглантайн. Что ж она это повторяет то так постоянно. Как будто человек, попавший под пропаганду. Когда вдруг оказывается, что в твоей стройной картине мира есть пробелы, очень хочется просто повторить чужие слова, которые ты всегда воспринимал как очевидную истину. И залатать ими реальность. Вот только, если повторять одно и тоже приходится слишком часто, то начинают зреть сомнения. Поэтому я сказал: