Молот полетел хорошо. Прям вот как надо. Даже немного удивительно. Медленно вращаясь, чувствуется, что штуковина тяжеленая. Не хватало только звукового сопровождения в виде нарастающего свиста приближающегося артиллерийского снаряда из старых фильмов про войну. Зрачки трансформирующегося бедолаги стали еще больше. Было видно как он дернулся, пытаясь увернуться. Но деформированные мышцы его подвели, и он скорее подставился под мой тяжелый и медленный метательный снаряд, чем увернулся. Шип боевого молота с сухим стуком пробил ему кость в районе переносицы и вмялся до самого бойка. Тяжеленая рукоять тут же перевесила и упала вниз, раньше чем умер сам пораженный моим броском бедолага. Он как будто резко посмотрел себе под ноги, если не замечать торчащий из его лица молот. И только потом он обмяк — видимо, наконец, помер. И обвис на молоте, как на подпорке, оставшись стоять. Тут же стал превращаться обратно в человека, но мне за его увлекательными посмертными действиями наблюдать было особенно некогда — рядом маячил местный фокусник в страшной маске с рогами и клыками и что-то визжал тонким голоском. Молодой совсем, лет пятнадцать. Хотя, примерно как и мне. Так что никаких скидок на возраст. Кстати, где остальные два колдуна?
Главгад, который Риалто, стоял в позе, подозрительно напоминающей позу Дарта Вейдера. Который самый знаменитый ситх из звездный войн. Именно такую позу Дарт принимал, когда он тупых подчиненных невидимым захватом душил. Впрочем, эту схожесть можно было объяснить тем, что именно этим Риалто и занимался. Душил, скотина, телекинезом Сперата. Тот висел перед ним в воздухе, метрах в семи. Мой здоровенный оруженосец жалко дрыгал ногами, извивался и отчаянно пытался отодрать от горла невидимую удавку.
Только с третьим колдуном было все хорошо. С моей точки зрения. Донельзя довольная Гвена медленно пилила ему шею, радостно ловя ротиком брызгающие на её лицо струйки крови. Бедняга еще трепыхался, отчаянно пытаясь подставить свой посох под за лезвие её пиломеча, что-то крича и пытаясь выползти из под неё, но я видел — недолго уже ему осталось. Если даже по пальцам считать — то минус одна рука уже есть.
Позже мы восстановили картину боя. Пока я с Гвеной и Сператом орали и неслись навстречу врагу, Эля тыкала пальцем в колдунов и ругалась как воспитательница детского сада.
— Чтоб ты слюной подавился! — ткнула она в первого.
Риалто, идущий следом, получил пожелание:
— Чтобы ты глазом на свой посох налетел.
И третий колдун, тот который совсем молодой и неопытный, оказавшийся на моем фланге, получил незамысловатое проклятие в виде пожелания, чтобы ему отрубили голову. Я этого даже не слышал, но колдуны проклятие горной ведьмы явно очень остро почувствовали. Первый застыл, выронил посох, схватился за горло и стал дышать очень осторожно. Риалто медленно отвернул от себя острый рог на конце своего посоха, прикрылся от него ладонями и выпустил из рук, так чтобы посох сам упал на землю. А третий дико завопил, заметался. Громко крича при этом:
— Ай, ой, мои яйки сморщились и втянулись! Я бегаю вокруг и за мной тянется дорожка жидкого дерьма!
Ну, да, эту реплику я восстановил со слов Гвены. Может и не совсем так, но третий колдун тоже был несколько обеспокоен проклятием и действительно некоторое время метался, не зная что делать. Эта заминка всех трех колдунов и позволила нам со Сператом разделаться с их прикрытием.
Тут, наконец, мой колдун что-то скастовал. Я, не глядя, пригнулся, пропустив над головой льдистую штуковину похожую на шипастый шар, и рванул к нему. На ходу вырывая торчащий вверх меч из валяющегося под ногами молотобойца. Но прямо так красиво, как в фильмах, одним легким движением, не получилось. Чтобы вырвать меч из черепа молотобойца пришлось наступить ему ногой на лицо. Пытавшийся сплести новое заклинание фокусник и я, дергающий рукоять застрявшего в развороченном вражеском черепе меча, некоторое время смотрели друг другу в глаза. Я справился с мечом первым. Тут у него наконец сдали нервы. Он развернулся и бросился бежать, оставляя за сабой размытые полосы магического свечения. Поздно — я уже был рядом и рубанул ему мечом в шею. И вот тут и произошло то, чего я всегда опасался — затупленный о вражеский шлем клинок хоть и прорубил плоть, но не смог прорубить шейные позвонки. Хуже того, его в них опять намертво заклинило. Как тупым топором во влажное полено врубился. Обливающийся кровью колдун рванулся еще сильнее, вырвал у меня из рук рукоять меча и побежал вверх по лестнице. Преследовать его я не стал — меня отвлекли.