Зато остальные мстительные призраки уже были рядом, зашли со всех сторон. Эглантайн в ответ широко взмахнула своим мечом — его длина сыграла ей на руку — заставив вендиката отступить, и дать ей время на атаку. Эля снова исполняет демонстративно-сокрушительный рубящий удар, от которого легче уклониться, чем блокировать, и который превращается в позицию для нанесения неожиданной атаки.
Вендикат, с головой мёртвой рыбы и многосуставчатыми руками, оказывается пронзён насквозь. И расплывается, как мороженое в кипятке — меч Эглантайн достал спрятанный внутри призрака череп. Видимо, это якорь, который держит призрака в этом мире. Плывущую по воздуху эктоплазму тут же начинают впитывать другие призраки. Они даже дерутся за неё между собой — серпоносец лишается ещё одной руки от удара обросшего чёрными розами скелета — и ног, от стремительного взмаха Эглантайн. Он не падает, но растерянно смотрит вниз, не успевая среагировать, когда ведьма, перехватив свою железяку двумя руками, без затей, прямо-таки, как крестьянин вилами, бьёт его в череп. Череп серпоносца раскалывается, и он тоже теряет форму.
За всем этим я наблюдаю, стоя на коленях, сквозь разноцветные круги в глазах. Что-то на меня накатила усталость. Полежать бы минуты три… Но я держусь, и не падаю на землю. Скорее всего, будет, как тогда с Коривиэлем — короткий обморок после лечения. Но у меня сейчас нет на это времени — Фро что-то замыслил. Сначала Ректор поднял с земли штуковину, больше всего похожую на здоровенную, не меньше чем человеческая, куриную лапу. И начал водить ею рядом с ранами, как сканером при досмотре. И его раны затягивались! Эта штука работала не хуже, чем мой Дар — даже обидно как-то!.. Потом, хоть и немного покачнувшись, он быстро подобрал с земли свой посох, на секунду залипнув на свою отрубленную руку, которая этот посох по-прежнему сжимала. Да, такое не каждый день увидишь! За всю жизнь, максимум дважды… Такие моменты надо запоминать, одобряю — чем дольше он залипает, тем больше я восстанавливаюсь. Ректор, с выражением крайней печали на лице, стряхнул свою руку с посоха, отошел от неё в сторону, и обернулся к Эглантайн. Она отмахивалась мечом от двух оставшихся вендиката. Призраки сменили тактику, и были сейчас очень осторожны. Я вижу — ведьме всё-таки не хватает упорных тренировок с самого детства, и уже очень скоро её измотают. А вот Фро видит только то, что эта девка, чуть не убившая его, уже убила двух его призванных, и готовит удар по ней: направил посох и застыл — наконец-то, упуская меня из вида. Я раздумываю, не метнуть ли Коготь, но отказываюсь от этой идеи — не уверен, что получится. Бросаюсь вперёд, и оказываюсь прав — меня ведёт в сторону, как пьяного: координация ещё не совсем в норме, и слабость накатывает волнами. Если доберусь до Ректора с голыми руками — не факт, что мне хватит сил, чтобы вбить ему череп в задницу, как мне хочется. А вот Когтем я его проткну в нескольких местах с гарантией.
Я успеваю увидеть, как над Эглантайн, полностью поглощённой схваткой, соткался подсвеченный магическими отблесками огромный воздушный кулак. И в этот момент я ударил Ректора плечом, одновременно нанося укол Когтем ему в печень.
Вернее, я должен был это сделать, но вместо этого пролетел сквозь пустоту. Долбанная иллюзия!.. Инерция несёт меня вперёд, я спотыкаюсь, и падаю, едва успев отвернуться, чтобы удар о землю пришёлся на шлем, а не на лицо. Хорошо, хоть дождя нет, а то уже измазался бы, как чёрт.
Воздушный кулак обрушивается вниз, я слышу короткий, жалобный вскрик Эли. И как в стороне хихикает Фро. Я тяжело выдыхаю, и оборачиваюсь к Ректору. Он близко, шагах в десяти — и в то же время, слишком далеко… Целится в меня своим посохом, раскрывает рот, чтобы сказать какую-то гадость на прощанье — и вдруг его голова раскалывается, как арбуз, который пнули. Одновременно я слышу характерный стук арбалетной тетивы. Оборачиваюсь на звук и вижу Сперата, с арбалетом в руках. Тем самым, который бросил Фро…
— Какой хороший арбалет, — гудит он. А потом роняет его в пыль, и кидается к затихшей Гвене. На его шлеме — глубокая борозда, кольчуга у ворота разорвана, а на груди расплывается кровавое пятно. Но двигается он легко, его жизни явно ничего не угрожает. Поэтому я тороплюсь к Эглантайн.