Я кивнул ему. Тогда я воспринял это только как непредвиденные расходы. У меня не хватило опыта, чтобы осознать проблему в полной мере. Вокула, полагаю, тоже не понимал всю серьезность сказанного им. В долине Караэна не было голода уже очень давно. А неурожаи случались сравнительно часто. А еще, мы смотрели слишком высоко, чтобы заметить проблемы людей, скорчившихся над своими наделами. И я просто принял сказанное к сведению, переключившись на другие дела.
Глава 15
Правда тоже форма лжи
— Кстати, что насчет лотереи? — вспомнил я о своей давней задумки. Это была многообещающая задумка. Я был уверен, правильно организованный лохотрон должен был меня просто таки обогатить. Надо было только сделать все быстро и умно. Сначала отработать систему на Караэне, а потом масштабировать её на другие города. У меня слюни текли, когда я думал о бочках наполненных золотыми дукатами, которые будут свозить в Караэн со всего Регентства и прятать в подвал поместья Итвис.
А почему только Регентства? Говорят, Золотая Империя очень богата. Лучший способ дать сдачи — нанести ответный удар по карману. Очень важно все правильно организовать. Предприимчивые люди и здесь найдутся. Значит, у меня будет от силы пара лет, пока подражатели не запустят свои лохотроны везде, где это только возможно. Важно, чтобы к этому времени мой лохотрон сохранил репутацию самого честного среди лохотронов. Тогда я смогу доить публику еще годами. Если не веками. Поэтому надо делать все быстро, но с умом и с вниманием к деталям. Торопиться тут не надо.
— Мы отпечатали пробную часть… — Вокула споткнулся на незнакомом слове. — Билетов. Но я не совсем понимаю…
— Не важно, потом поймешь, — макет билета я утверждал лично. Но для запуска лохотрона мне не хватало подходящего повода. На что делать ставки? Скачек тут не было, еженедельные побоища между городскими отрядами ополчения уже обросли своей мафией и я решил туда не соваться. Не то, чтобы это было опасно — но могло не взлететь. Я предлагал нечто новое и за деньги. Люди не любят новое и отдавать деньги. Я бы на мечте караэнца ожидаемо проигнорировал непонятную «лотерею» и отнес деньги привычному букмекеру.
— А я хотела спросить вас по поводу людей Гвены, — вмешалась Адель. Она тоже была со мной. Выгнав писарей и оставив охрану — включая фрейлину Адель и моего Сперата — за дверью, мы были готовы к дележу Гвениного наследства. В таких делах всё решает то, у кого уже есть сила. А еще, тот, кто умеет просчитывать наперед. И Адель проиграла первый раунд.
— Простите, этот вопрос был поручен Фанго, — развел руками Вокула. — Я не вникал. Увы, у меня и так слишком много дел.
Адель растерянно посмотрела на меня.
— Фанго уже этим занимается? — удивилась моя жена.
— Он тебе не сказал? — нахмурился я. — Вчера утром, за завтраком, я просматривал бумаги, помнишь? Там был и отчет от Фанго по Отвину.
Если уж хочешь играть в шпионские игры, то надо делать это до того, как о твоей игре узнают. Адель растерянно замолчала. Одно дело собирать сплетни и слухи, другое оформлять их в отчеты. После моей беседы с Адель, когда она заявила, что хочет стать вместо Гвены «начальником контрразведки», я долго думал об этом и решил пойти по пути Гитлера. Создать несколько «ведомств» с размытыми границами ответственности. Несколько лет до падения Третьего Рейха эта система работала. А дальше посмотрим. Сказителей и певцов я отдал Сперату. Сеть «оперативников» — в основном разбойников и контрабандистов — строил Рудо. Фанго достался список агентов, уже наработанных Гвеной. Если Адель хочет поиграть в шпионов, ей придется заводить своих. Нет, я люблю свою жену. Однако она единственная из всех моих приближенных, кто может оказаться опасной для меня и моей власти. Как сказал однажды Вокула «Доверять людям это вынужденная мера. Я предпочитаю иметь убедительные причины для их верности».
Пока Адель злилась, явно в красках представляя, как ставит Фанго на место в неудобной для него позе, я позволил себе улыбнуться стене увешанной листками с именами предводителей «партий» в Серебряной Палате. Под каждым именем был список рьяных приверженцев, между листками имена колеблющихся. Полноценные партии тут еще не придумали. И я не торопился вводить это ноухау. На двух третях имен стоял значок похожий на знак доллара — стилизованное изображение змея с моего герба. Все эти люди выполнят мою личную просьбу.
— По поводу земли. Сделаем так. Я выступлю в Серебрянной Палате, а потом и в Золотой. Скажу пламенную речь и попрошу нарезать новую землю на маленькие участки и раздать их тем, кто записан в Серебряной Книге. Им или их семьям, если они мертвы, — сказал я.
— Опрометчивое, хотя и благородное решение. Так мы настроим против себя всех, кто имеет власть и интересы…— тут же начал нудить Вокула.
— Поэтому я выступлю недели через две. А готовиться начнешь ты уже завтра. Переговори со всеми, кто поддерживает Итвис во всем, и дай им понять, что голосовать за мое предложение не обязательно. Пусть возьмут деньги от других и проголосуют против. Я хочу, чтобы предложение провалилась. А те, у кого есть власть и интересы… — я задумался, подбирая слова.
— С ними я поговорю лично и они заплатят деньги уже вам, мой сеньор. Чтобы вы не мешали им и не помогали их противникам, — закончил Вокула. — Я понял, мой сеньор.
Я довольно улыбнулся. Нет ничего удобнее, чем быть системной оппозицией. В любом случае я останусь в выигрыше — все политические силы будут считать меня союзником, а популярность в простом народе возрастет от моего популизма.
— Я бы хотел поговорить о беретах Аньи, — сумел удивить меня Вокула. Я обернулся. Он, увидев мой недоуменный взгляд, пояснил. — Она пошила всем, кто был с ней в ночь Битвы у Ворот, красные береты. Как знак победы в огне. Это выделяет их из толпы. Я подумал, что нашим чухо… Вашим людям из постоянного отряда ополчения, тоже следует пошить такие, чтобы все видели…
— Я подумаю, — перебил я его. Анья молодец. Хорошая идея. Вот только зря она мне напомнила о такой важной вещи, как наглядная агитация. У меня в памяти богатый опыт многих поколений. Надо просто подумать, как лучше его использовать.
— По поводу нашего разговора, муж мой, — снова подала голос Адель.
— Ах да. Вокула, скажите, почему вы не женаты? — не думаю,что Адель имела в виду именно это. Но, как и всякая женщина, при вопросе об отношеньках она инстинктивно приключилась на внимание и замолчала.
— У меня есть несколько женщин удовлетворяющие мои… потребности… — ответил Вокула после долгой паузы, отчаянно смущаясь.
— У вас была жена и дочь, — я не мог ждать, пока он выдавит из себя историю свой жизни. Поэтому я узнал её с помощью Сперата и Фанго. Это было их тестовое задание. «Почему Вокула не женат?» Ответ на этот вопрос дали оба один и тот же, хотя в их ответах не было ни одного одинакового слова. Вокула се еще люил женщину, которая была давно мертва. Может поэтому в его сердце так мало места для остальных людей. Я продолжил, с безжалостностью палача. — Они умерли во время мора десять лет назад. Почему вы не женились снова?
Вокула молчал очень долго. А когда ответил, его мягкая манера вести диалог засбоила. Он говорил тихо и отрывисто.
— Может, я… Не нашёл той… Я думаю…
Я не стал его мучать, подошел ближе, положил руку на плечо своего казначея. Заговорил как можно более проникновенным голосом:
— Если вдруг вы найдете женщину, что сможет вас заинтересовать в качестве вашей супруги, знайте, сеньор Вокула, что я буду рад возможности вам помочь в устройстве своего счастья. Деньгами, услугами… Просто знайте, я окажу вам любую помощь. Ведь нет ничего более важного в жизни, чем женщина которая радует сердце одним только своим существованием! Я знаю это по себе, — последнее было сказано для Адель. Моя жена хоть и была из весьма богатого и влиятельного рода, комплиментами была не избалована. И не любила, когда их говорили в лоб. Защитная реакция, как у меня на лесть. Но вот так, вроде как и не ей, комплименты заходили отлично. Я покосился на жену. Стоит довольная, как кошка под валерианкой. Хорошо. А теперь пора лизнуть Вокулу. Чем выше человек, тем больше он зависит от исполнителей. А преданность покупается не столько выгодой, сколько отношением. — Ещё одно. У меня есть для вас одно дело, которое вам не понравится.