Говоря это, он уже этим занимается. Чтобы не терять времени он выхватывает у меня из руки Коготь и легко срезает им ремни на кирасе.
— Где остальные… — хриплю я. Кашляю. Вытираю губы и вижу на руке кровь. Я не уверен, что это моя — я весь в крови. Но потом вижу с каким ужасом смотрит на меня Волок. Видимо, моя.
— Надо снять кольчугу, — шепчет Сперат с ужасом. Как будто это ему терпеть боль от арбалетного болта об который железо цепляется.
— Сперат, оттащи его в сторону! — орет Ланс — Не здесь же!
Где все мои главнюки, когда они так нужны⁈ Мне нужен доклад об обстановке. Может Старый Волк уже ведет своих всадников в атаку, надо организовать оборону. Я вижу на периферии сознания каких-то всадников, но даже не могу разобрать, какие на них повязки. Судя по тому, что не нападают, наши. Я протягиваю руки к седлу Коровки, чтобы сесть на коня и рассмотреть все получше. Но Сперат, скотина здоровая, хватает меня и тащит прочь. Как ни странно мне от этого даже не больно. Я чуть выше и пытаюсь воспользоваться моментом и осмотреться. Но вижу только как вопящий от радости «крестоносец» стоит на телеге и триумфально потрясает трофейным рыцарским шлемом с забралом в виде клюва. Впрочем, я ошибся — орал не он, а шлемом он не потрясал, а вытряхивал. Как только из шлема выпала голова, то пехотинец тут же деловито сунул шлем в тощий мешок на спине и снова нырнул в толпу. Меня снова разобрал кашель.
— Лекаря! — уже явно не первый раз заорал Ланс.
Сперат осторожно опустил меня у телеги. Мы пересекли круг телег и теперь были на противоположной его стороне, совсем рядом с гостевым домом. В запах ударило гарью и жареным мясом. Мне, внезапно, захотелось пить.
— Волок, иди помоги! Терпи! Не вздумай сдохнуть! — говорит Сперат. Последние два приказа, это он мне, надо полагать. Я киваю. А чего бы и не послушать хорошего совета. А потом эта скотина начинает стягивать с меня кольчугу и я ору. Вернее, пытаюсь — дышать все труднее, я больше кашляю. Кашлять тоже очень больно. Кажется, на какой то момент я теряю сознание. И тут же прихожу в себя от пощечины.
— Лечитесь, ну же! Я вытащил стрелу, лечитесь!
Я киваю, но во мне поселилась незнакомая прежде слабость. И, что хуже, безразличие. Однако, я собираюсь с силами и пропускаю по телу волну лечения. Она выходит какая-то очень слабая. Когда я успел так опустошиться?
Сперат сует мне в руку жемчужину, горящую в моем магическом зрении ярким светом магии.
— Вот, возьмите сеньор. Это амулет Гвены. Превратитесь в меня!
Точно же. Я вытягиваю из-за ворота поддоспешника висящую на шнурке свою жемчужинку массового лечения. Да, в ней тоже есть магия.
— Неси меня назад! — хриплю я. Говорю я эти слова дольше, чем раньше бы сказал три предложения. Это из-за постоянного кашля. Теперь я и сам вижу, как из меня вылетают хлопья крови. Как бы не сдохнуть тут.
Сперат все понимает без дополнительных объяснений. Он смотрит на меня с дикой злобой. Но потом хватает и тащит обратно к месту побоища. Туда, где стонут раненые пехотинцы. Вокруг них суетятся старики и женщины. Те, кто цел, прикладывают ладони к раненым, но их слабенького лечения не хватает для заметного эффекта. Лекарей вообще не видно. А еще, раздражающе тоскливо плачут дети. Я даже не знал, что в моем обозе столько детей.
Раненых стаскивают в одно место, где какие-то женщины пытаются наложить повязки. Получается у них плохо. Они возятся слишком долго, а вокруг них уже не меньше десятка раненых. Кто-то явно мертв, но многие просто сильно изувечены. Рядом с каждым семья или друзья, все орут и требуют внимания. Они затихают, когда я приближаюсь к ним, придерживаясь одной рукой за Сперата… Да ладно, чего уж там. Сперат несет меня, делая вид, что я иду сам.
— Пылая красотой! — выплевываю я вместе с кровавой пеной изо рта. Поднимаю вверх кулак с зажатой в ней жемчужиной добытой у демонов. И заливаю все вокруг золотистым светом. Свет виден только мне, но люди вокруг с удивлением отшатываются от раненых с сомкнувшимися прямо на их глазах ранами, зарубцевавшихся культей, открывших глаза покойников. Конечно не покойников, а просто тяжелораненых, но в этом будет очень трудно убедить очевидцев.
Я ещё долго выкашливаю кровь из легких. Её туда натекло довольно много. Я чувствую слабость. Мне хочется прилечь. Сперат все понимает с полувзгляда и уводит меня в сторону. Кидает какую-то тряпку на телегу, устраивает меня на ней. Дает в руки кувшинчик вина и куда-то пропадает. Рядом стоит грустный Коровка и перепуганный Волок, я лежу на покрывале. Надо мной, с двуручным молотом в руках, стоит задумчивый Ланс. Он смотрит на меня со странным выражением как будто думает, так ли я ему нужен. Мне уже явно легче. Я собираюсь встать.