— Клянусь!
Не уверен, что он понимал мои слова. Но он понял, что в принципе происходит. Я перехватил меч за лезвие.
— С сегодняшнего дня я нарекаю тебя, сеньор, именем, — я снова на секунду замер. Огляделся вокруг. Толпа людей стояла в тишине, которую нарушал только отдаленный топот коней и бряцание оружия. Наверное, отряд Динадада и Антона возвращались. Рожи у присутствующих были такие потрясенные, что я в последний момент передумал называть нового рыцаря «холодным сердцем», как планировал вначале. И крикнул. — Я нарекаю тебя именем Фрозен. Это имя тебе и твоим потомкам предстоит прославить в веках, сделав именем чести, достоинства и справедливости. А теперь встань, сеньор Фрозен!
В принципе, сочетание букв было местным знакомо. А мне будет забавно. Зачем вообще жить, если не можешь пошутить над людьми, но только для себя?
Свеженареченный Фрозен поднялся. Куда делось его хладнокровие — лицо бледное, руки дрожат. Да он на грани обморока. Я отвесил ему звонкую пощечину. В его взгляд вернулась осмысленность.
— А этот удар был последним, что ты оставишь без ответа! — громогласно объявил я. — Прими же меч, рыцарь!
Всучив бедняге его же меч, я осмотрелся. Люди вокруг стояли просто стеной. Потрясение на их лицах ощущалось физически. Не на всех — знакомые еще с Долины Караэна рожи тоже с удивлением смотрели на реакцию местных. Посвящение в рыцари для аристократов дело рутинное. Для простолюдина, тем более с талантами в боевой магии, если он отличился в бою — ожидаемое. Для Караэна. В Таэне, похоже, так было не принято.
— Сеньор, Магн, — раздался из толпы таэнских латников дрожащий от возмущения голос. — Разве же так можно…
Никогда нельзя спорить с подчиненными. Если уж спор начался, значит ты уже что-то сделал сильно не так. Или делай по другому, или усугубляй. Это, конечно, весьма вольный пересказ житейской мудрости передаваемой в семье Итвис из поколения в поколение, но тонкости и нюансы сейчас будут лишними. Отобрать звание рыцаря я не могу. Да и не хочу. Мужик заслужил. В толпе я увидел знакомое лицо. Того самого, кто в свое время выполнил приказ и нашил косой крест на одежду. А потом приныкал себе рыцарский шлем. Сейчас он щеголял в кольчуге, с маленьким рыцарским щитом закопченным на костре, чтобы скрыть геральдику, и с явно слишком дорогим для пехотинца боевым топориком на поясе.
— Ты, — указал я на него. — Подойди!
После чего повторил обряд посвящения. Не без заминок, но умница Ланс в нужный момент подсунул мне свой меч. Дарить его я, конечно не стал. Вместо этого, велел принести шлем. Выскочил молодой парнишка, имеющий фамильное сходство с посвящаемым, и преподнес мне тот самый шлем с клюворожим забралом. Я надел на беднягу рыцарский шлем, нарек его без затей Леонхартом, отвесил оплеуху прямо по шлему — ну, раз уж так теперь заведено — и решительно направился к своим латникам.
— Итак, вы выбрали достойных?
Караэнцы загалдели, наперебой называя или себя, или своих друзей. А вот местные угрюмо молчали.
— Какой-то недостойный для этого дела день… — пробурчал кто-то в толпе. Не так громко, не факт что нормальный человек на моем месте бы услышал. Но я услышал.
— Кто это сказал⁈ — рявкнул я. — Кто этот тупой ублюдок, решивший обмазать свою жизнь говном⁈
И я ввинтился в толпу таэнцев, буквально разбрасывая закованных в броню латников.
— Сперат, быстрее, перо, пергамент! — запричитал за моей спиной Ланс. Впрочем, не стесняясь достать меч и зхахлопнуть забрало. — Хоть сегодня надо успеть записать!
— Кто из вас, уродов не способных исполнять приказы, это сказал? Кто этот трус, не способный взять в одиночку башню и как заяц бегающий по полю от врагов, вдруг стал такой смелый? — Я метался от одного таэнца к другому, заглядывая в глаза. — Ты?
Вызвавший мои подозрения латник испуганно затряс подбородком все отрицая.
— Это сказал я, — раздался насмешливый голос за моей спиной.
Я обернулся. Впереди группы латников верхом на конях сидел Антон. Это был именно его голос. Он оглянулся вокруг и добавил:
— Я не знаю, что именно вызвало ваш гнев, сеньор Магн, — он произнес мое имя с издевкой. — Но я уверен, что мог бы повторить то же самое…
Я стал приближаться к нему.
— Невежливо говорить со своим сеньором верхом, когда он пеший! — прогудел Сперат.
Внезапно, сидящий рядом с Антоном Динадад, послал своего сторона в сторону и стал спешиваться. Удивил этим больше всех остальных Антона. Тот ошарашенно смотрел на Динадада, как будто забыв обо мне.
— Что ты делаешь, Динадад? — спросил Антон.
— Проявляю вежливость, — ответил тот, с помощью подскочивших оруженосцев слезая с лошади.