Ланса я позвал, лишь слегка повысив голос. Однако он тут же с лязгом выскочил на крышу. Хорошо хоть меч не вытащил. За ним, не сильно отставая, появились и обе телохранительницы Адель.
— Я попросил оставить нас наедине, — сказал я Лансу. — Но тут еще остались люди. Найдите их и выкиньте вон.
Короткий поиск выявил двух служанок, тихонько сидящих в палатке для слуг. Может и правда не успели или поленились уйти. А вот слугу, столь заботливо принесшего благовония, Ланс нашел спрятавшегося под одеяла, которые накидывали нам на плечи по вечерам, если вдруг было прохладно. Наверное, услышал его дыхание. Последнего я велел выставить вон из поместья. Я был уверен, что стучат для Борсо все слуги, но этот вконец уже охамел. А может, я просто разозлился на себя. Я настолько привык к людям прислуживающим мне, что буквально не заметил человека, греющего уши в трех метрах.
Когда крышу очистили повторно, и Ланс уволок сбивчиво извиняющегося слугу вниз по лестнице, я решил, что время для откровений настало. Ланс вышвырнет бедолагу лично, а значит не услышит нашу беседу.
— Сядьте, успокойтесь, — велел я Сперату и Гвене. Они, разумеется, не послушались. Сперат встал и остался стоять, Гвена отступила от него на два шага. Субординация, в случае со Сператом, явная подготовка к бегству, со стороны Гвены. Впрочем, сейчас важно не это. Я повернулся к Адель. Она сидела с прямой спиной и смотрела куда-то вдаль. — Это Гвена.
Адель резко дернула плечом.
— Да неужели? А она сильно изменилась за этот год. Может вам, мой сеньор, тоже взять немного времени на раздумья? — Адель явно тут же пожалела о своей вспышке. И смущенно опустила глаза.
— Она суккуб, — сказал я.
Смущение с жены как рукой сняло. Она бросила быстрый взгляд на Гвену и, куда более долгий и внимательный, на меня. Её окутал всплеск магии, словно золотистые искры пробежали волной по телу. Она приготовилась к бою. Как воин — кинув взгляд на стоящий в двух шагах боевой молот. Её боевой молот, но все думали что мой. Как настоящая леди — сделав удивленное лицо. Те кто хуже её знал, могли бы подумать, что она не верит. Хотя, Адель и не поверила, в противном случае она бы схватила боевой молот.
Гвена тяжело вздохнула. Поискала глазами вокруг, заметила треножник, подошла к нему, схватила за ножку, грациозно присев. Небрежно вытряхнула ароматический порошок вместе с углями на которых он тлел. И, с усилием, согнула бронзовую ножку.
Мне стало очень жалко эту явно дорогую вещь. Почти бессмысленная штука, но стоит наверняка столько же, сколько домик с парой югеров хорошей земли. И, может, еще останется на корову. Чистой воды бессмысленная роскошь, как очень дорогие часы. Но такие вещи украшают жизнь, это я уже распробовал.
— Впечатляет, — безразлично сказала Адель. Встала, подошла к Гвене, забрала у неё треножник. Невозмутимо распрямила ножку, аккуратно придерживая пальчиками место изгиба, чтобы не осталось изъяна. У неё получилось. Поставила треножник на место. Повернулась ко мне. Сказала, вежливо, но безэмоционально. — Я устала, и хочу прилечь. Прошу меня простить, я вас покину…
— Да он тебе не врёт, дура, — вмешалась Гвена. — Хотя, надо бы…
Адель резко, на каблуках, развернулась к Гвене. Положила руку на маленький женский кинжал на своем поясе и сделала осторожный шаг вперед. И они уставились друг другу в глаза, как пацаны на разборках. Кстати, они оказались одного роста. Хотя Гвена босая. На фоне Сперата все кажутся детьми. Я сам не заметил, как вскочил. Но не успел ничего сказать, Гвена внезапно наклонилась. Подняла уголь с земли. А потом прижала его к своему лицу. Адель с явным любопытством смотрела за ней. Гвена поморщилась. Досадливо. Как будто это был не раскаленный уголь, а неприятный на ощупь кусок ила. Адель отняла руку от лица. Вся перемазанная в саже и след от ожога. Адель придвинулась чуть ближе и принюхалась.
— Пахнешь, как горелая свинья, — заявила моя жена. Лицо по прежнему бесстрастно, но если судить по словам, она в ужасной ярости. Присутствие на похоронах в местном мире дает возможность разбираться в таких запахах. Сжигаемое человеческое тело некоторое время пахнет почти как жарящийся свиной стейк. А потом, еще долго, как подгоревший. Так что по сути, определение верно. Гвена вытерла лицо рукавом платья. Ожог вспух безобразным пузырем, но почти сразу же сдулся и стал исчезать.
Это Адель проняло. Обладание сразу несколькими магическими талантами было невозможно. Настолько невозможно, что про это даже сказки не рассказывали. Просто никому не приходило в голову. Одно дело, например, ходить по воздуху и дышать под водой. Совсем другое — дышать землей. Это уже не сказка, а нелепица. Адель развернулась, отошла от Гвены, взяла свой боевой молот и подошла ко мне.