Тоннель почти сразу начал потихоньку загибать налево — так удобнее работать киркой. И подниматься, придерживаясь рукой за стену. Очень скоро нам пришлось идти гуськом. Об осторожности пришлось забыть — даже ловкая Гвена то и дело задевала кирасой о стены. Грохот, как будто железяку на веревке подвесили и молотком в неё бьют. Впрочем, я от неё в этом почти не отстаю, только кольчуга Сперата звенит потише.
Вскоре идущая перед нами Гвена сказала, что впереди Рудо что-то нашел. Мы ускорили шаг. Это оказалась сложенная без раствора, из больших и грубых камней стена с одной стороны коридора. Сам тоннель, словно испугавшись, резко вилял в сторону и огибал помещение, на которое наткнулся.
На стене, прямо среди камней, был выложен универсальный человеческий знак опасности. Человеческий череп с двумя скрещенными костями под ним.
Разумеется, это нас не остановила. Потратив немного времени, я со Сператом разобрали кусок стены. Мы подняли лампы, посветив внутрь. Стена внутри оказалась затянута толстым слоем паутины. Что меня очень удивило. Я вдруг понял, что еще ни разу не видел в этом мире пауков.
— Там какие-то корзинки! Прям вон на том скелете! — возбужденно заговорила Гвена и ткнула пальчиком.
— Это не корзины. Это дохлые пауки, — сказал я. Просто когда они дохнут и складывают вот так лапки кверху, то немного похожи. Да и паутины был не толстый слой. Это паутина была толстая. Я скомандовал. — Закладываем обратно и идем дальше.
Следующие полкилометра нам ничего больше не попадалось, но нервов добавилось. Я все время передавал назад, чтобы никто не лез за завал, но был почти уверен, что кто-то особенно умный все же разберет стенку из залезет. К счастью, вскоре мы дошли до конца тоннеля. Он выходил в большой, красиво отделанный зал, наполовину заваленный породой. Но даже так, открывшийся мне вид отчасти меня успокоил. Понятно, что если и искать сокровища, то именно здесь. Рудо не торопился бежать в темноту. Ну и я не стал. Надо подождать, пока спускающиеся гуськом люди накопятся тут. Я велел передать по цепи, что мы нашли что-то интересное. Это вызвало глухой гомон в тоннели.
Я встал перед ним, а люди, выходя из тоннеля выстраивались за мной по правую и левую руку.
— Что это за ведьмино логово⁈ — недовольно прорычал шедшие одним из первых Дукат.
— Ты никогда не был в ведьминском логове, Дукатик? — хохотнула Гвена. — Напрасно! Ведь там есть такие ведьмочки!
Она выразительно цокнула язычком, заставив Дуката задохнуться.
— Похоже на музей, — сказал я. На меня посмотрели с недоумением. Слово «музей» я сказал по-русски. — Такое место, где есть древние вещи. Некоторые могут быть ценные.
— Тут почти все было ценное, — грустно вздохнул Дукат. — Иначе бы это не стали забирать.
Дукат был прав. Помещение отдаленно напоминало музей. Но увы, качественно ограбленный музей.
Глава 18
Залы имперских сокровищ
Готовность к драке штука своеобразная. От неё устаешь морально. Если ты нормальный. Физиология там всякая. Как говорили у нас во дворе «адреналин перегорает». Уж не знаю, насколько там адреналин, и где он горит, но пару раз было, после напряжённой такой ситуации, когда она долго не разрешается, становишься потом вялым и сонливым.
Поэтому, когда жизнь у тебя не спокойная, то настрой надо вырабатывать такой, своеобразный. Нельзя слишком уж серьезно относиться к своей смерти, если она постоянно бродит рядом. Надо как-то с юмором. Я уже давно подметил — человек у которого в вариантах действий постоянно висит опция «воткнуть в собеседника острое», редко делает это с ожидаемыми эмоциями. Ярость, гнев — все эти спусковые крючки нужны для обывателя, чтобы сломать психологические барьеры и преодолеть социальные нормы. Опытный убийца обычно перед дракой шутит. У Магна, похоже, вообще встроенное отклонение, этот его «кураж». Вот и сейчас, идя по залу я гыгыкал над туповатыми шутками пехоты и рыцарей, не переставая осторожно перекладывать из рук в руки Крушитель, любезно предоставленный мне Сператом. Буквально в каждый отдельный момент готовый обрушить шипастый шар на любую дрянь, выпрыгнувшую из тьмы. Обстановка располагала к настороженности.