— Если бы у меня так в замке отделано было, я бы срать в нем не разрешал! — орал Дукат. Его лысый и уродливый слуга угодливо хихикал, но многие нашли шутку остроумной и засмеялись. Ладно, чего уж там, даже я гоготнул. Это просто настроение такое, особенное.
— Так а куда э тогда? Каждый раз за ров бегать? — ехидно спросил кто-то из пехтуры, из задних рядов.
— Подставь руки, покажу как! — вступился я за Дуката. Пехотные шуточки над начальниками надо гасить в зародыше, это я уже понимал.
Теперь угодливо хихикали почти все. Но это лучше, чем обиженный рыцарь. Я все еще помнил, что поножовщину затевают именно благородные всадники, и очень редко пускают друг другу кровь простолюдины. Разные сообщества. Статус рыцаря как в сицилийской мафии. Зависит от количества трупов на нем и выказываемого окружающими уважения. Недостаток второго легко купируется увеличением первого. Конечно, власть, богатство, да даже на голову превосходящее окружающих оружие и доспехи помогают. Вот только у Дуката нет ничего из этого, только готовность убивать и болезненное самолюбие. Может, именно это я и проглядел в Лансе?
Шуточки продолжились после паузы, но я слушал их уже не так внимательно. Меня все серьезнее интересовало место, в которое мы попали. Я уже понял, что опасностей тут ждать не стоит. А сокровища тут если и остались, то они скорее интеллектуальные. То есть, мало принимая в жизни. Однако, моё любопытно разгоралось все сильнее, вытесняя настороженность и буквально заставляя меня периодически останавливаться и подолгу осматривать заинтересовавшие меня места. Я даже разрешил зажечь Сперату факел. Один. Да, я жадный. Но в принципе, люди уже привыкли к свету от ламп подземников. Удобная штука, в сем-то даже лучше факелов.
Первый зал был завален рассыпающимися в труху остатками некогда солидной мебели. Он был длинным, красиво оформленным — на стенах шли барельефы где люди в разнообразной одежде несли фигурам на тронах подношения. Даже не зал, а галерея. Хотя, я не силен в архитектурных терминах. Барельефы, конечно, не Ангкор-Ват. Хреново сделаны. Чувствовалась в них какая-то трафаретность, как в древнеегипетских рисункав. Повторяющиеся позы, какие-то схематические изображения. Зато повторяющиеся мотивы сразу бросались в глаза. Например, все сидящие фигуры были явно побогаче одеты и раза в два больше. А люди тащили им какие-то коробки, украшенные, видимо, цветами. Этот мотив повторялся на протяжении всей галереи, отличаясь только мелкими деталями и размерами коробок. Если не считать парочки барельефов, где сидящие гиганты отличались от остальных лишней парой рук, или крыльями, или рогами. Зал был шириной всего метров десять — видимо, боялись, что рухнут своды и не стали делать слишком уж широким. Зато потолки высокие, метров пять. А барельеф шел на высоте двух метров. И толщ иной в метр. Мне видно, остальным не очень. Это хорошо, потому что многие сидящие фигуры были издолбаны так, как будто тут ранние христиане побывали.
Пока я разглядывал барельефы, остальные тяжело вздыхали, шебурша каменный мусор и не догнившую ветошь под ним. Даже пехотинцам было понятно, что раньше этот зал был буквально забит чем-то. Наверняка, ценным. Меня удивило обилие каменных ящиков, сейчас разбитых. Похоже, те самые, что тащат люди. Вот только такие ящики весят килограмм… По многу. Не факт, что я даже сейчас такой подниму, а на барельефах в вчетвером таскают. Хотя, может это условность. Я изучил пару ящиков. Увы, сейчас все они были пусты.
Именно в этот зал с барельефами и каменными ящиками и привел нас воровской тоннель. Выходил в него примерно в середине. Знали, знали куда копали. И пограбили хорошо, тщательно — зал был длинный, не меньше ста метров. Длиннее, чем станция метро. Много всего тут было, всякие постаменты каменные еще сохранились, с выемками под сундуки и экспонаты. Выгребли, гады, все подчистую. Однако, из зала с сокровищами был еще один выход. Красивая, большая арка — потолки тут высокие. В проходе арки еще сохранились куски дерева, и даже одна массивная бронзовая петля на самом верху, в каменном косяке. Остатки ворот, солидных таких, не стыдно на замок повесить.
Небольшой тоннель резко поворачивал под углом и приводил во второй зал. Такая же длинная галерея, только в этот раз сохранились не только барельефы. Но и некоторые экспонаты.
Огромные кости были разбросаны по всей галерее, расколотые черепа, нечто вроде хитина. И пара статуй, изображавших существ. Парочка хреновин не могла быть ничем иным, как чучелом — я все еще угадывал общие очертания огромной птицы, рядом валялось что-то, что не могло быть ничем иным как гигантским, размером с чемодан, клювом. За площадкой с этой штукой, на стене был барельеф, где крохотные люди тыкают копьями в здоровенных птиц. Такие же площадки с барельефами позади уходили длинным рядом в темноту. Короче, музей естествознания в которой недели две пьянствовали инженеры. Полный разгром, и все, что можно и нельзя, пропили.