Мы с ним ввалились в гостиную с чемоданами и шалфеем как раз вовремя: на кожаных диванах восседала почти вся семья. Навстречу нам поднялась миниатюрная дама слегка «за». Последовали объятия и поцелуи. Я отметила, что красота тетки Сабины была изрядно покусана зубками времени. Но даже то, что осталось, позволяло предположить: в юности она была неотразима. Точеная фигурка, небольшие ладони, аристократический лоб.
Ее дочь, знойная брюнетка Вероника, тоже могла считаться красоткой. Но изящество матери ей не передалось. Видимо, от отца достался тяжелый подбородок и широкие плечи. За эти плечи ее обнимал высокий шатен с модной стрижкой и взглядом циника. Он представился мне Антоном.
Нас провели в зал. Здесь было хорошо, потому что прохладно. Что еще надо путнику, измученному досмотром и Славиком?
В винтажном кресле сбоку от дивана развалился читающий вслух Витька, его я узнала по прыщам и бейсболке, которая сползла на затылок. При нашем появлении он буркнул что-то невыразительное, а тетка принялась оправдываться за нерадивое чадо:
— Пытаемся подтянуть Витеньку за лето. У них класс с уклоном, надо соответствовать. Последний год учебы в школе. Будем поступать на историко-филологический. Современные подростки совсем не интересуются учебой. Вот, изучаем «Историю цивилизации», тут как раз очень интересная глава про то, как древние израильтяне оставили свой след на лице вечности.
Об этом как раз и вещал Витя, свернувшись жгутом, гнусаво, без выражения и все время подглядывая в книжку.
Славик решил блеснуть светскими манерами:
— Не говорите, тетушка. Дети зависают в «Тик Токе», в Инстаграме, отказываются учиться, им, кажется, совершенно наплевать, что произошло с князем Рюриком и Николаем Вторым.
Такого лицемерия даже от Славика я не ожидала.
Подошел Антон и предложил выпить по коктейлю. Мысль показалась мне своевременной.
Сверху послышались тяжелые шаги, кто-то спускался по широкой лестнице со второго этажа.
— Хэллоу, Лев! — махнул Славик рукой крупному мужчине в отличном костюме и шепнул мне, что это приемный сын деда. — Не думал, что он тоже здесь, — ответил приятель на мой вопросительный взгляд. Про Льва он мне ничего не рассказывал.
Я подумала, что этот Лев похож на располневшего Тарантино, даже залысина на месте. Славик пожал ему руку и представил меня, приобняв за талию. Я в ответ тоже обняла его так, чтобы ущипнуть. Славик вздрогнул, но улыбаться не перестал. Лицемер, что тут скажешь.
Семья уселась за стол в ожидании хозяина. Вероника пояснила, что к деду приехал поверенный, они заперлись в кабинете уже час назад.
— Опять завещание переписывает, — дернула она щекой.
Остальные родственники заметно напряглись.
— Да уж, любит наш дядюшка пощекотать нервы, — усмехнулся Антон, доставая сигареты. — Это которое завещание по счету? Что на этот раз? Кто-то не оправдал возложенные на него надежды? Или это из-за письма с угрозами?
— Что за письмо? — оживился Славик.
— На днях нашли под воротами. Ерунда какая-то в стихах. «Мне нужен клад, и он у Вас…»
— «До скорой встречи. Фантомас», — заржал Славик.
Антон неодобрительно покачал головой.
— Не похоже на шутку. Я предложил заявить в полицию. Или наконец поставить видеонаблюдение. Никто не впечатлился, решили, что детишки балуются.
— Кому-то стоит поменьше совать нос в чужие дела. Папа знает, что делает, — строго заметил Лев.
Вероника и Сабина переглянулись, поджав губы, что не ускользнуло от меня.
Сабина спохватилась и зачастила:
— Ах, дядя последнее время такой возбужденный. Я ночами не сплю, все волнуюсь, как там его сердце. Ему же совсем нельзя волноваться, а вдруг у него какие-то проблемы на работе? С чего вдруг он стал думать о смерти, и еще это завещание? — Она прикрыла глаза рукой.
Я подумала, что актриса она так себе.
Родственнички помалкивали. Беседу кое-как поддерживали Славик и Витя. Юноша нехотя отвечал на стандартные вопросы об учебе, которыми так приятно доводить до бешенства школьника.
— Витя много пропустил, потому что зимой попал в больницу с острым гастритом, — заметила Сабина, потрепав сына по вихрастой голове. — Почти три недели пролежал. Уж сколько я ему твержу, что сухомятка добром не закончится. И все равно он кусочничает.
В это время в зале появилось еще одно действующее лицо — старушка в инвалидной коляске. Я уже знала, что ее зовут Роза Львовна, но за глаза величают ее Мимозой Крокодиловной. Теща хозяина дома была похожа на высохший урюк и, видимо, застала в живых еще Николая Второго. Катила ее сиделка: седая сутулая дама в толстых очках, укутанная в шаль. И это несмотря на жару. Сиделка слегка хромала на левую ногу, что делало ее походку утиной.