Клинок вошел беглой душе аккурат в сердце… если таковое, конечно, имелось. Скорее всего да, потому как на этом схватка для незадачливого призрака была закончена.
«Ну-у-уже-е-е! — вновь зазвучало и уже совсем близко, — язажда-ался!»
Держа меч наготове, Олег осторожно спустился на пятый, а затем и на шестой — самый нижний из ярусов рудника. Где встретился наконец с обладателем протяжного голоса.
В отличие от остальных беглых душ тот оказался далеко не худосочным. На скелет, во всяком случае, не походил. Кряжистый, среднего роста — он и очертания имел куда более четкие. Вместо едва светящейся дымки призрака окружало сияние, яркое и холодное. На чьем фоне он был похож на старый фотоснимок: еще черно-белый, зернистый.
Но главное: обладатель протяжного голоса не успел облезть настолько, чтоб голова его превратилась в безликий череп. Нет, его лицо еще можно было узнать. Олег и узнал… и даже опешил от неожиданности.
— Клач? — воскликнул он, зачем-то сжимая покрепче рукоять меча.
Призрак кивнул — подчеркнуто медленно, словно бы снисходительно.
— Портки не обмочил? — произнес он уже своим обычным, разве что несколько искаженным, голосом, — помнишь… я назначил тебе встречу? Мы должны были поговорить… да не вышло. Гребанные жрецы! Тогда не вышло… но неужели ты думал, что на этом закончилось?
Замшелов промолчал, не зная, что и ответить. А Клач продолжил:
— До вас, благородных аров, мне конечно далеко. Но слово я свое держу… всегда. Даже после смерти. Так что упрекнуть меня никто не сможет… особенно ты!
Затем рот его раскрылся не по-человечески широко, испустив гулкий вопль. Да с такой силой, что Олега Замшелова отнесло к ближайшей стене, едва ли не сбивая с ног. Изо всех сил он старался удержать меч, преодолевая искушение зажать руками уши. И немудрено: от вопля, звучавшего на одной ноте, голова только что не лопалась.
— Ну? Оценил силу моего слова? — с издевкой поинтересовался Клач, делая передышку.
— От таких как ты и при жизни уши вянут, — угрюмо и вполголоса пробормотал Олег. И двинулся на противника, занося меч.
К удивлению Замшелова, эту атаку мертвый каторжанин не стремился ни отразить, ни даже уклониться от нее. Просто стоял и ждал посреди обширной пещеры. Зато когда клинок оказался совсем близко, Клач… просто перехватил его. Рукой. И удержал — не позволяя довершить удар.
— Жалкий трус, — прорычал призрак, безотрывно глядя в глаза Олега, — слабак. Каким был — таким и остался. Тебе и меч не поможет. Я заберу его голыми руками. Как ту «блестящую штуку». Да-да, ты сам мне его отдашь!
Глазницы Клача вспыхнули зеленым огнем, парализуя волю Замшелова, отнимая силы. Слабели и постепенно разжимались пальцы, державшие рукоять меча. А ноги подгибались, словно сделавшись ватными.
— Не отдам, — из последних сил прошептал Олег, — и я не слабак. Я жив… в отличие от тебя!
И внезапно почувствовал тепло, исходившее от меча. Словно тот был живой… словно пытался подбодрить нового владельца. А в следующий миг левая, свободная рука Замшелова ударила Клача в лицо. Просто кулаком и не слишком сильно, не говоря уже про умение. Но хватило и этого. На удивление легко голова мертвого каторжанина отделилась от тела. И, отлетев сантиметров на двадцать, с легким сухим стуком упала на пол.
Хватка ослабла. Рука Клача бессильно соскользнула с клинка. Олег машинально потянул меч на себя — словно самое дорогое из сокровищ мира. А недруг, только что казавшийся могучим и несокрушимым, обвалился грудой костей и иссохшей плоти. Что истлела на глазах.
«Кажется теперь… все», — вслух самому себе сказал Замшелов, глубоко вздохнув. К заброшенной часовне вернулся чуть ли не вприпрыжку.
— Миссия выполнена! — провозгласил он подчеркнуто бодрым голосом, — беглые души теперь лежачие трупы.
— Вот и прекрасно, — сухо произнес выступивший навстречу Олегу управитель, — а теперь… давай сюда меч.
— Не понял? — Замшелов нахмурился, поднимая и держа перед собой клинок, словно пробуя им заслониться, — с какой стати? Он мой… никому другому в руки не шел, если помните.
— Не имеет значения, — отрезал управитель, — рудник… все, что в нем находится и все близлежащие пещеры принадлежат Даргозу. Со всеми находками. Таков закон… хотя куда вам, отбросам, задумываться о подобных вещах? Так или иначе, Даргоз представляю здесь я. И потому…
— А вот здесь ты ошибаешься, старик, — тихо, но угрожающе произнес Олег, — если кто и может представлять Даргоз, так это я.