Перед кактусом было стыдно: я кинулась искать ему место, чтобы посадить у себя в комнате и заботиться… Вернее, если честно, делала всё, чтобы выкинуть из головы слова мужа, но не выходило.
Каков мерзавец, а? Жопастиком он меня называть будет! Как у него язык только повернулся? Ну да, объём моей попы немного превышал эльфийские стандарты красоты, и мне периодически приходилось сидеть на диете… Но жопастик?! Это уже перебор! Возмущённо схватила попавшуюся на глаза кружку и вышла на улицу, набрать земли для кактуса.
Так, стоп. А не про это ли мне говорила Кара? Может, не стоит расстраиваться, а наоборот, надо радоваться? Вернулась в бунгало и, оглядев в зеркале, нашла себя прихорошенькой. Рассмеялась сделанному открытию: он ведь обратил на меня внимание! Это же урашечки!
Благоустройство кактуса приводило мысли в порядок. Кара сказала: «Не вздумай смотреть на него, раскрыв рот, и хлопать своими жалобными глазами». Я и не смотрела, получается. Еще Кара говорила: «Если он потащит тебя в номер — строй из себя недотрогу!» Я так и сделала. Правда, она потом добавила: «Хотя о чём я? Тебе и строить не надо. У тебя на лбу горит надпись — я невинна как агнец. Просто попытайся быть одновременно зовущей и недоступной». Эту фразу я поняла не до конца, но вроде бы у меня получилось заинтересовать Шасса, главное теперь — удержать его интерес. Ну а то, что он совершенно не чувствует себя женатым, не секрет. Я ведь не ждала, что он хранит верность брошенной Соль, правда? Точно знала, что он меня не любит, поэтому смысла сейчас обижаться и ревновать к самой себе не было. Нужно сделать так, чтобы он потерял голову от Солины Элины, а потом, когда он окончательно влюбится, я ему откроюсь.
Так, так, так… вновь нахмурилась, анализируя встречу. И что же я сделала для того, чтобы заинтересовать его сильнее? Вместо того чтобы кокетливо назвать имя и грациозно убежать, я ударила мужа по лицу! Чистокровного высшего! Наследника повелителя! Идиотка!
Села в растерянности на кровать и только собралась всплакнуть, как тишину нарушил голос:
— Ты поливать меня собираешься, хозяйка?
Обернулась на реплику и с удивлением наткнулась на спасённый кактус, который сидел в кружке и моргал, глядя на меня сложившимися в настоящие глаза колючками.
— Святые корни! — только и смогла вымолвить я, прежде чем подскочила с кровати и уселась на пол прямо перед ним.
Дело в том, что говорящие растения в нашем мире приравнивались к чуду и почитались эльфами как глас Создателя, а тут…
— Ну, скажешь тоже, святые, — мой питомец подбоченился, — обычные у меня корни.
Холодок ужаса пробежал по спине. Не было печали! Я вмешалась в экологию чужого мира и наделила его творение способностью говорить. Жуть! Это же нарушение межмирового закона, я теперь преступница?
— Что же делать? Куда бежать? Куда прятать? — вскочила и заметалась по комнате, размышляя вслух.
— В смысле бежать и прятать? Не нужно этого. У меня, можно сказать, только жизнь началась, а ты её сразу и лишить всех красок хочешь?
— Но я не имела права…
— Пофиг! Никто не узнает, я могила.
— Так нельзя! Я не могу приступить закон! — всхлипнула, поняв, как бездарно провалила миссию в первый же день.
— Поверь, я тебе пригожусь. Знаешь, сколько я всего повидал за жизнь, прошедшую у того бассейна?
— Что ты мог повидать? Ты же ещё совсем малыш.
Кактус захихикал.
— Моя внешность обманчива, не смотри на неё, это вид у моего семейства такой, а на самом деле мой росток зародился на Атлантиде, когда ещё остров не поднялся из глубин океана. Я стар, я суперстар! С моими советами ты точно не пропадёшь, маленькая эльфийка.
— Откуда ты знаешь, кто я? — разговор принимал интересный оборот.
— Твоя личина для меня лишь дымка, я вижу глубже, — нагнал таинственности кактус.
Так, ладно, раз такое дело, нужно попытаться выведать у него суть происходящих событий.
— А «стар», по-твоему, это сколько? Когда ты пророс? — что-то мне кажется, кактусёнок привирает, преувеличивая свою значимость.
— Это мелочи, никому не нужные детали. Благодаря генетической памяти я очень, очень много знаю о магии Земли и о прошлом этого мира. Не забирай у меня способность говорить, а?
И не собиралась! Как можно? Это было бы очень жестоко.
— Я просто не знаю, что с тобой делать. Я же не останусь тут навсегда. Забрать с собой на Элеорон и всю жизнь скрывать? Как же нам теперь быть?
Кактус сложил из колючек очень жалобный вид. Я не ошиблась: никакой он не старый. Обычный испуганный малыш. Только кактус вновь меня удивил: вдруг принялся утешать, хотя надо бы наоборот.