Дружок, найди-ка Альберта, - сказал он.
Паренек убежал в спальный корпус, где в это время находился Альберт. Застал Альберта выжимающим грязную тряпку в туалете. Он мыл полы.
Алька, к тебе родичи приехали! – крикнул паренек.
Мамка! – обрадовался Альберт.
Он бросил тряпку, сполоснул под краником грязные руки и устремился во двор. Подбежал к Светлане Андреевне. Они обнялись. Сергей Николаевич по-мужицки пожал ему руку.
Не скучаешь? – спросил он.
Здесь весело, - улыбнулся Альберт.
Чем сейчас занимаешься?
Полы мыл в туалете. Кобра опять наказала.
Светлана Андреевна сделала ему замечание.
Алик! Разве можно так называть воспитательницу?
Ее можно. Она – Кобра.
Сергей Николаевич задумчиво проговорил:
Может, побеседовать с ней? Действительно, что она эксплуатирует Альберта?
Альберт обидно сморщился.
Не надо! Не защищайте меня. Вы лучше приезжайте реже.
Это почему? – удивилась Светлана Андреевна.
Альберт склонил голову вбок, пожал плечами.
Неловко мне перед ребятами. У них родителей нет, к ним никто не ездит. А я среди них как счастливчик…
Сергей Николаевич усмехнулся, потрепал волосы Альберта.
Совсем взрослым стал, все понимает.
Светлана Андреевна подала Альберту два пакета. Один - с конфетами, другой – с грецкими орехами.
Не забудь угостить ребят, - сказала она.
Альберт принял подарки, сказал: «Я сейчас!». И убежал. Минуты через три он вернулся без конфет и без орехов.
Спрятал? – улыбнулась Светлана Андреевна.
Под матрац положил в спальне. Вечером раздам ребятам.
Они просидели с Альбертом два часа возле спального корпуса на скамеечке. Стали прощаться. Светлана Андреевна поцеловала мальчика.
Кстати, - сказала она. – Танечка передала тебе привет.
Таня Мурова? – обрадовался Альберт.
По-моему, она очень хочет видеть тебя.
Сергей Николаевич пожал Альберту руку, прощаясь.
Да, - подтвердила Светлана Андреевна. – Танечка хочет, чтобы ты пришел к ней в гости. А ты, я вижу, забываешь свою хорошую подругу.
Альберт опустил голову, смутившись.
Вы тоже передайте ей привет от меня.
Светлана Андреевна поцеловала его еще раз.
Обязательно передадим. В воскресенье мы приедем за тобой и вместе сходим в гости к Муровым.
Нет! – встревожился Альберт. – Не приезжайте. Лучше я сам отпрошусь и приду к вам.
Почему так? – удивилась Светлана Андреевна.
Альберт неспокойно вздохнул.
Не хочу, чтобы в детдоме меня называли маменьким сынком. Не хочу, чтобы вас видели здесь…
Сергей Николаевич расхохотался. Он понимал мальчика.
Я же говорю, он стал совсем взрослым.
Когда они уехали, Альберт зашел в спальню, чтобы надежнее упрятать конфеты и орехи. Но в его спальне был Боцман, которого сегодня утром выпустили из милиции. Боцман держал в руках два пакета, которые Альберту дала Светлана Андреевна.
Ты что, вздумал прятать от меня? – зло спросил он.
Альберт с тревогой заметил, что широкое скуластое лицо Боцмана наливается кровью.
Я не прятал. Просто положил…
Нет, ты хотел спрятать от меня, чтобы потом втихомолку съесть со шкетами! Ты забыл, у кого служишь сотрудником? Забыл, что все вкусное должен отдавать мне?
Альберт опустил глаза, чувствуя вину. Боцман был выше его на целую голову. Он подошел и ударил Альберта по шее. Альберт устоял.
Чтобы больше не забывал!
Боцман хотел замахнуться еще раз, но раздумал, пожалел своего сотрудника. Он вынул из пакетов две конфеты и два ореха, бросил Альберту.
Ешь! Еще раз упрячешь, обоссышься в моих руках!
Боцман взял оба пакета и, выходя из спальни, сказал:
На ужине яйца можешь съесть сам, позволяю сегодня.
Альберт сел на кровать опечаленный. Он прекрасно знал, что все так и должно быть в этом приюте. Шкеты вынуждены отдавать вкусную еду кочетам. Эта традиция установилась давно, и не он, не другие воспитанники не могли изменить ее. Придет время, и он станет кочетом, и, может быть, также будет отбирать вкусную еду у своего сотрудника. Но все же было обидно – он не угостил друзей.
В спальню вошла Тамара Николаевна. Увидев его сидящим на кровати, она разозлилась.
Что ты делаешь в спальне?! Я же сказала, мой туалеты!
Альберт встал с кровати, поправил покрывало.
Я уже вымыл.
Пойдем, проверим.
И она пошла с ним в туалет. Пол и очки блестели чистотой, были выскоблены и вымыты добела.
Прекрасно, - усмехнулась Тамара Николаевна. – А теперь за то, что ты помял кровать, почисти краники в умывальной.
«Кобра!». Альберт молча пошел в ванную чистить краники.
После отбоя Альберт лежал в постели, ему не спалось. В темноте спальни слышался храп Галича – у него была перебита переносица. Альберт вспомнил сегодняшние унижения, и ему захотелось плакать, слезы выступили на глазах от обиды. Но Альберт крепился, вытер слезы простыней.
Галич! – позвал он.
Галич не отвечал, крепко спал. Альберт встал и подошел к нему, растолкал.
Пойдем на кухню.
Галич спросонья протер глаза, узнал Альберта.
Зачем? – спросил он.
Есть хочется. Может, найдем что-нибудь пожевать.
На кухне ничего нет. Есть хлеб, но он в шкафу под замком. Не достать.
Пошли, - сказал Альберт. – Я попробую открыть шкаф. Достанем буханку хлеба, пожуем.
Галич неохотно согласился, медленно оделся.
- Взгляни, дежурная спит? – сказал он.
Альберт тихонько приоткрыл дверь спальни, осмотрел коридор. Дежурившая по ночам женщина сидела в деревянном кресле и негромко посапывала. Он была ночным сторожем в детдоме.
Убедившись, что она спит, Альберт прикрыл дверь.
- Дохнет она, как суслик!
Они раскрыли окно, вылезли на улицу. Быстро дошли до столовой, освещенной фонарями, проникли в кухню. На широкой плите Альберт нашел в темноте какой-то бак, из которого пахло вареными фруктами. Он известил Галича:
- Компот!
Маленькая тень Галича метнулась к Альберту. Они стали рыться в баке руками, доставая безвкусные фрукты, оставшиеся на дне от компота.
Галич недовольно жевал что-то кислое. Альберт вдруг выплюнул отвратительную пищу.
Кажется, в этом баке еще и кислая капуста.
Да, - согласился Галич. – Видимо, с обеда сюда вылили оставшийся суп и перемешали с компотом. Но все равно яблоки и груши выбрать можно.
Это же приготовили для свиней, на свинарник. Завтра приедет свинарь и выльет это дерьмо в свою бочку. Фу, противно!
Есть можно, - сказал Галич, выбирая в помоях фрукты.
Глядя на него, и Альберт стал есть. Однако вновь сплюнул, решил дальше обследовать кухню. Нашел хлебный шкаф, запертый на замок. Сказал Галичу:
Надо попробовать отжать дверцу.
Чем?
Хотя бы ручкой от черпака. Она длинная и толстая.
Альберт взял черпак сунул его ручкой промеж дверей, сильно надавил, силясь отжать дверцу. Дверца отошла, крепко запахло хлебом. Альберт проглотил слюну и стал давить еще сильнее, пока дверца не захрустела. Галич просунул руки в образовавшуюся щель. Нащупал буханки хлеба.
Здесь много! – обрадовался он.
Зачем нам много! Вытаскивай одну буханку!
Кое-как Галич вытащил буханку белого хлеба, изрядно помял ее. Альберт вынул черпак, положил на место, прижал вплотную дверцу шкафа, чтобы не было заметно, что ее кто-то отжимал.
Хлеб сожрем здесь? – спросил Альберт.
Конечно, здесь.
В спальне могут заметить кочеты.
Альберт отломил ему полбуханки, стали есть. Хлеб был вкусным, но немного суховатым, застревал в горле. Галич зачерпнул из бочки ковшик воды, выпил немного, передал Альберту. Насытившись, они ушли с кухни, быстро перебежали в спальню, довольные легли в постели.
Теперь можно спать, - сказал Альберт. – В желудке стало хорошо, не урчит.
Галич молчал. Альберт взглянул на клубок, свернувшийся под одеялом. Галич тихо похрапывал.