Катерина посмотрела на окна дома. Заметила, что какой-то мужчина лет сорока пяти внимательно наблюдает за ней из окна. Ее встревожило это, и она поспешила покинуть двор. Прошла по мосткам к дому, увидела возле дома новенький автомобиль «Жигули», зачем-то обратила внимание на регистрационный номер «11 — 11». Номер был легко запоминающимся — четыре единицы.
Начался дождь. Сначала редкими крупными каплями, потом обильнее — и пошел, проливной. Сразу стемнело, тучи заволокли небо. Катерина заспешила по улице, не разбирая дороги. Вся вымокла, волосы на голове слиплись и свисали сосульками. Впереди она увидела какой-то мост, замедлила шаг. В эти минуты она хотела вспомнить что-то хорошее из своей жизни, но в голову лезла чепуха. Поднявшись на мост, увидела, что внизу пролегает шоссейная дорога.
«Тем лучше! Разобьюсь сразу, умру без мучений». Она встала у перил на середине моста. Перебирала в памяти лица своих подруг — тех, с кем дружила в школьные годы.
«Где они сейчас?». Вспомнился Колька Шувалов. Теперь она пожалела, что поступила с ним так мерзко... Потом она вспомнила мать и отца, заплакала.
«Мама, если можешь, прости меня».
Белова просила о прощении, сознавая, что через минуту ее жизнь прервется. Ей стало грустно, вся жизнь ее представилась еще более отвратительной, пустой и никчемной.
Дождь немного утих, но продолжал упрямо моросить. Катерина убрала с лица мокрые волосы и вздохнула, готовясь перелезть через перила. Она перекинула одну ногу и вдруг остановилась. Стало страшно. Сидя на перилах в таком положении, она вся затряслась от сознания, что жить осталось последние секунды. Руки ее свело судорогой. Она закрыла глаза, чтобы не смотреть вниз. Когда видишь — трудно выпустить из рук перила... С закрытыми глазами легче...
- Ты что делаешь, сумасшедшая! — услышала она вдруг и открыла глаза.
Выскочив из «Жигулей», к ней бежал мужчина. Подбежав, он схватил ее за руку и втащил обратно. Катерина пыталась вырваться.
- Пустите меня!
- Не пущу! — он стал оттаскивать ее от перил.
- Пусти! Пусти, гад! — кричала она.
- Успокойся, безумная!
Чувствуя, что ей не вырваться из рук мужчины, Катерина стала умолять его:
- Пусти. Ну, пожалуйста! Не мучай меня!
- Да кто же тебя мучает, дурочка?! Мужчина заметил, что Катерина очень красива.
И фигура ее, которую плотно облегало промокшее платье, была удивительно привлекательной.
- Ну, отпущу я тебя, — сказал он. — Ты же опять полезешь! Хочешь разбиться?!
- Не твое дело! — злилась она.
- Нет, не отпущу я тебя. Садись в машину!
- Да отстань ты! — она попыталась вырваться, но не смогла.
Обхватив ее за талию, мужчина поднес Белову к машине, открыл дверцу, затолкнул на сиденье. Пока он обходил машину, Катерина выскочила и побежала... Мужчина поймал ее и снова принес к машине. Катерина заметила знакомый номерной знак автомобиля «11—11». Немного удивилась. Мужчина затолкнул ее в машину на переднее сиденье. Катерина пыталась успокоиться, чувствуя, что этот человек не оставит ее сейчас одну. Мотор завелся, и они поехали. Водитель гнал автомобиль быстро, боясь, вероятно, что Катерина вздумает выпрыгнуть. Но она сидела, не двигаясь, и молчала.
- Где твой дом? — спросил он.
- У меня нет дома! — хмуро ответила Белова.
- Тогда куда тебя отвезти?
Катерина дернулась к дверце. Вскрикнула:
- Никуда! Высади здесь.
- Сиди! — он ухватил ее за руку.
- Не распускай руки, - она отшвырнула от себя его руку. - Не твоя собственность!
- Не кричи, девушка, не надо, лучше скажи, где живешь. Я отвезу.
Белова с раздражением мотнула головой, откидывая с глаз прилипшие волосы.
- Не здешняя я! Выпусти.
- Не местная, значит? Может, отвезти тебя в гостиницу?
- У меня нет денег на гостиницу.
- Я дам тебе трешник, так и быть.
- Трешник?! — она сердито взглянула на него. — Да пошел ты со своим трешником!..
Мужчина улыбнулся.
- Грозная женщина! - он вынул из бардачка чистое полотенце, подал ей. - На, утрись. Течет с тебя, как с мочалки.
Мужчина показался ей добрым и вдруг обозвал «мочалкой». Она искоса попыталась разглядеть его внимательнее.
«Вроде не дурен, но что красив — не скажешь. Да и зачем современной женщине красота в мужчине?! Главное, чтобы мозгами работал, деньги делал... Странный тип! Спокоен. Должно быть, хорошо воспитан. Но куда он меня везет?! А впрочем, пусть везет, теперь все равно...».
Мужчина повернулся к ней, улыбнулся. И только сейчас она узнала его — тот самый, который смотрел на нее из окна, когда она стояла во дворе возле той страшной ямы! И машина эта с четырьмя номерными единицами была там же, около дома!
Она высушила волосы полотенцем, вытерла лицо, сложила полотенце аккуратно, потом развернула его и бросила на заднее сиденье. Катерина была немного растерянна.
- Ты что, следил за мной? — спросила она.
- Как ты догадалась?
- Я видела твое лицо в окне.
- Да, — признался мужчина. — Я заметил тебя во дворе дома. Мне показалось странным твоё поведение. Ты была какая-то ненормальная, плакала... Я подумал, что ты затем и вошла во двор дома, чтобы выплакаться. Тебя, наверно, кто-то обидел?
- Не твое дело!
- А мне до тебя было дело. Потому я вышел из дома, сел в машину и медленно поехал за тобой. Скажи мне, тебя обидел мужчина? Бросил тебя?
- Я уже сказала: не твое дело!
- Но зачем же ради несчастной любви кончать жизнь самоубийством? Это уже крайность...
Катерину вновь охватило волнение. Спросила у него сигарету. Закурила. Сигарета отвлекала и создавала иллюзию успокоения.
- Ты живешь в том доме?
- Нет, — сказал мужчина. — Там живут мои старые родители. Я был у них в гостях. Собрался, было, ехать домой и тут увидел тебя во дворе.
- Ты за всеми привлекательными так следишь?
- Ты первая. И случайная...
Катерину сейчас посетила страшная мысль спросить, не находили ли когда-нибудь жильцы дома, где живут его родители, ребенка в помойной яме. Об этом она не решилась бы спросить никогда. Спросить — значит выдать себя.
«Наверно, он растерзал бы меня, если бы спросила, он достаточно умен, чтобы не догадаться».
- Как тебя зовут?
- Павел. Стархов Павел Федорович.
- А меня Катериной.
Дождь кончился, и Стархов выключил «дворники».
- Я скоро подъеду к своему дому, — сказал он.
Катерина с горечью подумала, что ее спаситель сейчас высадит и поедет домой, к жене. А ей снова придется болтаться по городу и вспоминать жуткие сцены пережитого здесь.
- А я как же? — спросила она.
- Ты — не знаю. Вроде успокоилась. Можешь выйти, я остановлю машину.
- Выйти? — удивилась она. — Ты не дал мне умереть спокойно, видимо, жизнь моя для тебя чего-то значит?! А если так — помоги мне, устрой куда-нибудь. Не могу же я ночевать на улице.
- Может, ты вернешься обратно на мост, - усмехнулся Стархов.
- Прекрати!
Стархов задумался.
- У тебя есть родственники в этом городе?
- Нет, — сказала Катерина.
- А к мужчине, из-за которого чуть не рассталась с жизнью, не хочешь поехать?
Катерине пришлось соврать, чтобы Стархов не донимал ее больше этой темой.
- Он женился на другой.
- Ах, вот оно что! — усмехнулся Павел Федорович. — Значит, ты приехала к нему откуда-то, а он уже женат?
- Не твое дело!
- Напрасно ты так, — вздохнул Стархов. — Я тоже любил свою жену, а она не захотела жить со мной, оставила. И я, признаюсь, в отчаянии тоже подумывал, не разбиться ли вместе с машиной? Только насмерть!