Как и сказал Ник, она все равно не собиралась побеждать, иначе это определенно бы стоило ей головы.
— Я не смогу быть там завтра вечером, — тихо сказал Ник.
Желудок Фэйт сжался.
— Почему?
Они не обсуждали это раньше, но он тайно наблюдал за ней на каждом втором бою, так что она была разочарована, узнав, что его не будет там, когда это было важнее всего. Хотя бы потому, что он, вероятно, был единственным, кто мог вмешаться от ее имени, если все обернется к худшему.
Противоречивое выражение промелькнуло на его лице, но оно исчезло, когда он посмотрел на нее.
— Я не должен находиться за пределами городских стен. Если там есть другие фейри… Меня не должны видеть, — сказал он.
Фэйт скрестила руки на груди.
— Ты и раньше бывал за городскими стенами. Ты был в патруле во время летнего солнцестояния, — возразила она.
День, который, казалось, был целую жизнь назад. Так много изменилось. Она изменилась. Ее жизнь была совершенно иной, чем у девушки, которая танцевала вокруг костров в день солнцестояния. Фэйт не знала, огорчало это ее или радовало. Ее прежняя жизнь была безопасной — даже беззаботной, — но это была также ложь, которая удерживала ее от того, чтобы узнать, кем она была на самом деле.
— Это было… исключением, — осторожно сказал он.
Она знала, что он что-то скрывает от нее, и ей хотелось подтолкнуть его. Может быть, это были ее нервы перед завтрашней битвой или гнев из-за того, что он бросил ее, когда опасность была неминуемой, но она поняла, как мало на самом деле знала о страже фейри, с которым провела так много времени и о котором стала глубоко заботиться.
— Что ты на самом деле делаешь за этими стенами, Ник?
Мрачный взгляд промелькнул на его лице так быстро, что она могла бы его не заметить. Он не ответил.
Она издала невеселый смешок.
— Правильно, конечно. Не то, чем ты мог бы поделиться с ничтожным человеком. — Она вложила меч в ножны и схватила свой плащ, застегнула его на себе и собралась уходить.
Его рука схватила ее за локоть.
— Не уходи так, — умолял он с опустошенным лицом.
Она резко повернулась к нему лицом. В его глазах была мольба, но она была слишком зла, чтобы сочувствовать ему. Он знал о ней все и ничего не хотел рассказывать о себе. Возможно, у него был приказ короля не говорить о своих делах в городе или замке, но все равно было больно, что он недостаточно ей доверял. Это останется исключительно между ними, какой бы информацией он ни поделился о своей личной жизни.
— Мне нужно отдохнуть, чтобы набраться сил на завтра. Думаю, я дам тебе знать, как все пройдет— или нет, поскольку это, похоже, не в твоих интересах. — Она знала, что это был удар ниже пояса. Он был на взводе всю неделю и должен был воздержаться от прямого запрета пускать ее на бой. И все же она не могла остановить исходившую от нее гадость.
Его хватка на ее руке слегка усилилась.
— Меня там не будет, но я позаботился о том, чтобы там были другие стражи. С кем бы ты ни сражалась завтра, не будет шанса серьезно ранить тебя, и уж точно не убить, прежде чем они получат приказ вмешаться. — Его голос был низким и строгим.
Она нахмурила брови.
— Приказы от кого?
Его челюсть дернулась.
— Скажем так, у меня есть влияние, — сказал он таким тоном, что она поняла, что разговор окончен.
Она была достаточно мудра, чтобы заметить это, и слегка кивнула ему в знак понимания.
Затем его лицо смягчилось, и он вздохнул, полностью развернув ее и притянув к себе. Она обняла его за талию, вдыхая его успокаивающий аромат, когда он обнял ее за плечи и положил подбородок ей на голову. Просто так все ее негативные чувства растаяли.
— Ты сейчас очень много значишь для меня, Фэйт. Я никому не позволю причинить тебе вред, — сказал он, его слова были такими тихими, что у нее сжалось сердце.
Она откинула голову назад, чтобы посмотреть ему в глаза. — Ты тоже очень много значишь для меня, Ник.
Его рука держала ее за подбородок, когда он поцеловал ее в последний раз.
ГЛАВА 42
Дневной свет сменился долгожданными сумерками, и Фэйт наблюдала со своего места на крыше, как оттенки розового и оранжевого рассеивают небо. Это было безмятежно и почти могло отвлечь ее от борьбы всей ее жизни, которая должна была состояться всего через несколько часов.