Она смотрела, как в маленькое квадратное окно опускаются сумерки, когда Джейкон наконец присоединился к ней в спальне. Увидев ее, он печально вздохнул.
— Ты всегда стремилась к приключениям. Попытайся увидеть светлую сторону. — Он ободряюще улыбнулся.
Он был прав: это было бы новым началом и дало бы им возможность увидеть больше Унгардии. Кто знает, что она может обнаружить в Райнелле? Она только надеялась, что это будет совершенно обыденно, и ее отношения с Духами и злобными капитанами фейри закончатся.
Она вздрогнула, когда встреча с Ауриалисом пришла ей в голову. Она никогда больше не увидит Богиню. Для чего бы, по ее мнению, ни была нужна Фэйт, ей придется найти другого поклонника, и ответы на жгучие вопросы Фэйт о ее наследии могут навсегда остаться утерянными.
Она потянулась к столу, чтобы взять последние капли, желая поскорее покончить с последней ночью и начать свое путешествие завтра в сумерках.
Громкий стук снаружи заставил ее вздрогнуть, и она чуть не сбила стеклянную бутылку прямо с прикроватной тумбочки.
Джейкон нахмурился и повернулся, чтобы выйти из спальни. Фэйт тоже вскочила, когда неистовый стук продолжился, и ее сердце бешено заколотилось. Она схватила Джейкона за локоть.
— Что, если это он? — прошептала она в холодной панике.
Ей не нужно было произносить его имя, чтобы Джейкон понял, что она имела в виду капитана Вариса. Его глаза расширились от такой возможности, и он дико оглядел хижину в поисках плана, но они оба знали, что единственный выход — это входная дверь.
Она уже собиралась броситься на поиски укрытия, когда из леса донесся голос.
— Это я, Джейкон, пожалуйста!
Фэйт узнала голос, но не смогла узнать его в лицо. Джейкон, с другой стороны, широко раскрыл глаза от страха, когда пробежал несколько шагов до двери, распахивая ее. В поле зрения появился Далтон, и Джейкон быстро огляделся, прежде чем кивнуть ему, приглашая внутрь.
— Где Марлоу? — в отчаянии спросил он.
Далтон тяжело дышал. Он и в лучшие времена был слабым и выглядел так, словно более или менее пробежал расстояние через весь город, чтобы оказаться здесь. Фэйт начала дрожать.
— Она… они… пришли… и… — Мужчина с трудом выговаривал слова.
Джейкон схватил его за воротник, чтобы удержать в вертикальном положении, когда он хватал ртом воздух.
— Где она, Далтон? — потребовал он настойчиво. Фэйт никогда не слышала такого ужаса в голосе своего друга, и это заставило ее покачнуться в головокружительном напряжении.
Далтон наконец отдышался, и его следующие слова обрушили на нее весь мир.
— Охранники забрали ее, сказали, что это за измену, но она никогда бы…
Джейкон отпустил его и в ужасе отступил на шаг. Он посмотрел на Фэйт.
— Это послание, — выдавила она. — Он не смог найти меня через мою голову, поэтому он пошел за ней. — Последний рассвет наступил в приглушенном ужасе. — Он взял ее, потому что понял, что это причинит мне больше боли, чем все, что он мог бы сделать со мной физически.
Осознание этого покалечило ее. Она переводила взгляд с одного испуганного мужчины на другого, совершенно не зная, что делать. Капитан Варис отвез бы Марлоу туда, где оказались все задержанные для вынесения приговора: в тюрьму замка. Она отказывалась признавать, что ее подругу невозможно спасти, и Фэйт точно знала, как она сможет проникнуть за стену.
Феррис уже проинструктировал ее о том, как пройти верным путем. Он не был охраняемым; секретный лабиринт, который проходил через внутренний город. Рыжеволосый девиант был многим неприятен, но она поблагодарила Духов за его хитрый ум. Этим маршрутом пользовались очень немногие знающие люди для контрабанды сомнительных и часто незаконных предметов в город, прямо под носом у короля.
Фэйт повернулась и, не сказав больше ни слова, направилась в спальню. Все вокруг нее замерло, когда она погрузилась в холодное, расчетливое спокойствие. Ее глаза метнулись к пустой койке, и она подумала о том, чтобы связаться с Ником. Он был в королевской гвардии и мог, по крайней мере, гарантировать, что Марлоу останется в живых достаточно долго, чтобы Фэйт смогла проникнуть в замок и получить аудиенцию у короля, чтобы просить ее свободы. Но у нее не было ничего, что могло бы погрузить ее в быстрый сон, который пробудил бы ее способность ходить по ночам, и не было никакой гарантии, что Ник даже сам спал. Ночь еще только начиналась. Каждая проходящая минута была слишком драгоценна, чтобы рисковать.
Нет — у нее не было времени, чтобы попытаться передать ему сообщение таким образом. Ее ярость была бурей огня и льда под ее кожей. Если бы капитан хотел Фэйт, он, черт возьми, получил бы ее.