Джейкон притянул ее к себе, его руки напряглись, как будто он собирался наплевать на все и убежать с ней.
— Одно слово. Скажешь мне одно слово, и я снесу чертову стену, чтобы вытащить тебя, — пробормотал он в ее волосы.
Боги, она знала, что так и будет — или, по крайней мере, он умрет, пытаясь.
— Со мной все будет в порядке, — повторила она.
Когда Джейкон отпустил ее, Марлоу немедленно притянула ее в свои собственные сокрушительные объятия. Тихий шепот ее голоса над ухом вызвал у дрожь.
— Это правильный путь, Фэйт.
Она могла бы упасть в обморок, когда миллион мыслей обрушился на нее одновременно при этих словах. Знала ли Марлоу, что капитан придет за ней? Неужели она просто играла свою роль, зная, что так всегда будет в итоге?
Фэйт не успела задать ни одного вопроса вслух, так как Марлоу продолжала тихо, но загадочно отвечать на ее невысказанные вопросы.
— Ни в чем нельзя быть уверенным. Судьба может измениться. Добро не всегда может восторжествовать. Но ты на правильном пути к началу конца.
Для Фэйт все это было загадкой, но она понимала, что дар Марлоу как оракула означал, что она не могла требовать информации — казалось, с риском изменить гораздо больше, чем свою собственную жизнь. Духи действовали через ее подругу; знание было одновременно благословением и проклятием для кузнеца. У нее была сила направлять свет, но бремя знания о надвигающейся тьме и беспомощности изменить порядок событий лежало на ней. Не может быть победы без страдания, не может быть сострадания без боли.
Фэйт крепче сжала Марлоу.
— Мне не кажется, что это правильный путь, — призналась она, возможно, эгоистично, думая о своей порочной роли для короля.
Они отпустили друг друга, и Фэйт проклинала слезу, скатившуюся по ее щеке. Марлоу вытерла ее с грустной улыбкой.
— Достаточно! Уведите их и отведите к стене, — прогремел голос короля с другого конца зала.
Фэйт быстро сунула руку под свой костюм и сильно дернула висевший там кулон. Тонкая веревка лопнула, и она вложила его в руку кузнеца, глядя ей прямо в глаза.
— Он правда обладает силой.
Глаза Марлоу расширились, когда она услышала мысль Фэйт в своей голове. Она взглянула на кулон из магического камня, а затем слегка кивнула Фэйт в знак понимания. Она всхлипнула, когда ближайшие охранники грубо вырвали Марлоу из ее рук.
— Присматривайте друг за другом, — снова произнесла Фэйт, когда их оттащили подальше от досягаемости.
Она погружалась в глухое отчаяние с каждым их шагом, пока они оба не вышли через деревянную дверь. Она рухнула бы прямо тогда, если бы не была слишком осведомлена о зрителях позади нее. Быстро вытерев лицо, она выпрямилась, сдерживая свою печаль в ожидании того момента, когда она наконец снова сможет побыть одна.
ГЛАВА 52
После ухода ее друзей охранник подошел к Фэйт, и она посмотрела на него. Он быстро отвел взгляд. Эти охранники быстро учились.
Она услышала движение сзади и повернулась, чтобы увидеть короля и его подопечную, подходящих к ней. Фэйт нервно выпрямилась при виде приближающейся темной силы.
Его голос стал смертельно низким.
— Не совершай ошибки, девочка. Если ты попробуешь хоть один мысленный трюк, попытаешься напасть или сбежать, я лично прослежу за твоей мучительной казнью.
Она с трудом сглотнула от затянувшейся угрозы.
Затем его голос оживился, и настроение стало пугающе веселым.
— Леди Таурия найдет для тебя подходящую комнату. Я надеюсь, что нужно принести некоторые извинения за твои предыдущие выходки. — Он лениво махнул рукой своей подопечной, которая продолжала мило улыбаться, глядя на Фэйт.
Честно говоря, она признала бы, что Таурия в тот момент беспокоила ее больше, чем король. Планировала ли она свести счеты между ними в ту же секунду, как останется с Фэйт наедине?
Таурия грациозно прошла мимо нее и пробормотала, чтобы она следовала за ней. Она сделала это, даже не оглянувшись на то место, где Ник стоял на возвышении.
Шесть охранников окружали их по бокам, и Фэйт воздержалась от раздражения из-за чрезмерной охраны. Не то чтобы она могла завладеть сознанием более чем одного человека — или, по крайней мере, она никогда не пыталась и предполагала, что они так же не знают о всей полноте ее способностей, как и она сама.