Она отогнала панические мысли в сторону и, имея в запасе достаточно времени, решила, что воспользуется им, чтобы приложить немного усилий к своему сегодняшнему облику, хотя бы для того, чтобы занять себя. Не то чтобы у нее было много вариантов одежды, но она выбрала единственное платье, которое у нее было, вместо своих обычных брюк и туники. Это был подарок Джейкона на ее восемнадцатый день рождения.
Платье было темно-малинового цвета с богато украшенной золотой вышивкой по квадратному вырезу и длинным рукавам — в тон ее глазам, сказал он. Она быстро оделась, бросила остальную одежду на кровать и подошла к маленькому затуманенному зеркалу в ванной. Она убрала пряди волос с висков и заплела их в косу. Небольшое отличие от ее повседневных распущенных локонов.
Убедившись, что своим взглядом она добилась всего, чего могла, она фыркнула на свое невзрачное лицо в зеркале. Ее глаза были глазами ее матери, но Фэйт не могла не задаться вопросом, похожа ли она вообще на своего отца. Всякий раз, когда она спрашивала о нем в детстве, ее мать отказывалась говорить, просто говоря, что им было лучше без него.
У Фэйт было вытянутое лицо и высокие скулы, которые стали немного более заметными из-за отсутствия правильного питания. Ее подбородок, хотя и все еще женственный, был угловатым, с маленьким округлым квадратным подбородком. У ее матери было круглое и заостренное лицо, что делало ее похожей на фею. Фэйт улыбнулась при этом воспоминании. Даже через десять лет после ее смерти она никогда не забудет образ нежной красоты своей матери.
Не имея ничего другого, чтобы занять мучительно медленные минуты, Фэйт небрежно облокотилась на старую, но почти не используемую деревянную кухонную стойку, чистя яблоко, пытаясь хоть чем-то заполнить свой желудок. Она взглянула на часы в кармане платья, нетерпеливо постукивая ногой, желая, чтобы Джейкон поскорее вернулся домой. Свободное время дало ей волю мыслям, чтобы безудержно размышлять об огромном откровении, которое могло изменить ее жизнь. Внутренне она оцепенела от нависшей мысли, что способна на пресловутую способность фейри, отказываясь принимать невозможное как факт или истину. Она попыталась отодвинуть эту мысль на задворки сознания, опасаясь искалечить себя паникой и страхом. Как бы она ни старалась, в животе оставалось постоянное тревожное чувство.
Около восьми дверь распахнулась, и она поблагодарила Духов за то, что наконец-то появился Джейкон, спасший ее от быстро накатывающих эмоций.
Он остановился сразу за порогом и на мгновение уставился на нее, но затем его губы изогнулись в усмешке.
— Ты выглядишь потрясающе, — сказал он.
Ее щеки вспыхнули, и она неловко пробормотала слова благодарности, разглаживая юбки своего платья. Джейкон держал руки сцепленными за спиной, что-то скрывая, и ее лицо нахмурилось. Когда он заметил ее пристальный взгляд, его ухмылка стала шире.
— У меня для тебя сюрприз, — сказал он, показывая предмет.
Она ахнула, закрыв рот руками, когда увидела, что ее друг держал в обеих вытянутых ладонях.
Меч!
Он кивнул ей, чтобы она взяла его, и медленно пошел вперед.
— Счастливого летнего солнцестояния, Фэйт, — тихо сказал он, когда оказался достаточно близко, чтобы она могла принять подарок.
Фэйт стояла в той же застывшей позе, едва способная произносить слова.
— Джейк, мы… Я не могу. Должно быть, это стоило так много денег, — сказала она, чувствуя себя виноватой, что он потратил их на нее.
— Не беспокойся об этом. Я сэкономил, что мог, и Далтон задолжал мне услугу, так что я получил хорошую цену, — сказал он, упомянув кузнеца Фаррохолда на другом конце города.
Фэйт подняла руку, чтобы провести кончиками пальцев по большому кристально чистому камню на рукояти.
— Кузнец любезно предложил камень бесплатно. Назвал это Зазеркальем — какой-то древний камень, который, как предполагается, приносит удачу и все такое, — он фыркнул от смеха.
Слезы навернулись на ее глаза, когда она продолжила обводить сложный тканый узор поперечной гарды, которая уверенно расширялась, как крылья орла, в обращенные вниз вершины. У нее не было никаких мыслей о том, что означают символы, только то, что они были прекрасны.
— У него довольно живописная сторона, — прокомментировал Джейкон, также восхищаясь мастерством. — Возьми. — Он сунул меч ей в руки.