На мгновение она была поражена его уязвимостью. Взрослый мужчина-воин фейри был полностью в ее власти. Хотя он сказал это с юмором, она почувствовала небольшой прилив тепла от того, что он действительно доверял ей достаточно, чтобы ничего не предпринимать. Возможно, это будет ее единственная в жизни возможность сделать это; единственный раз, когда она столкнется лицом к лицу с фейри, который был достаточно недееспособен, чтобы она могла нанести удар. И все же, даже если бы это был злобный капитан Варис, лежащий перед ней без сознания, она была уверена, что никогда бы не нанесла такой дешевый и бесчестный удар.
Когда его дыхание замедлилось и стало тяжелее, она посмотрела на свой флакон.
— Здесь ничего нет ничего страшного, — подумала она, выпивая содержимое и ложась рядом с Ником. Она повернула голову, чтобы посмотреть на него, такого умиротворенного и невинного, ни одна морщинка не коснулась его гладкой, бледной кожи. Красивый. Ник действительно был воплощением бессмертной грации.
Ее веки несколько раз дрогнули, когда она почувствовала, что уплывает, и вместе с этим ее нарастающая паника исчезла…
***
— Фэйт, — позвал далекий голос.
Она чувствовала себя так, словно ее проецировали в одну сторону, но другая сила тянула ее в противоположном направлении. Она ухватилась за эту призрачную нить и потянула себя к ней, против течения, которое хотело бросить ее в забвение. Вскоре она увидела свет, пробивающийся сквозь черную как смоль пустоту, в которой она находилась, и следовала за ним до тех пор, пока он не ослепил ее, и ей пришлось прищурить глаза, быстро моргая, чтобы привыкнуть.
Затем она оказалась в бесконечной комнате, заполненной клубящимся золотисто-белым туманом. Она проснулась в своей собственной голове. Она могла чувствовать это, видеть это. Туман вокруг нее рассеялся, чтобы показать катушку воспоминаний, которые мелькали от одного к другому. Она видела воспоминания с тех пор, как едва могла ходить, вплоть до этого самого дня — всю свою жизнь, в совершенной ясности.
Она подумала об одном конкретном человеке, и это прекратилось, воспроизводя в реальном времени воспоминания о ее матери незадолго до того, как ее похитили. Они вместе лежали в постели, она, девятилетняя девочка, уютно устроилась под маминой рукой и читала ей. Слезы увлажнили ее лицо, губы задрожали, но она не издала ни звука, когда подошла ближе к движущейся картине. Это прекратилось, когда она пожелала прикоснуться к лицу ее матери. Фэйт протянула руку, но рука прошла насквозь, и она один раз всхлипнула.
Внезапно осознав чье-то присутствие, все образы вокруг нее мгновенно исчезли, оставив только облака белого и золотого. Она повернула голову, чтобы посмотреть на Ника, который молча стоял позади нее, засунув руки в карманы. Она предположила, что он был там все это время. Его теория сработала, и ей было все равно, что он видел, прежде чем она заблокировала воспоминания.
— Моя мать, — прошептала она.
Он слегка кивнул.
— Я знаю, — сказал он. После короткого торжественного молчания он продолжил: — Я проводил бесконечные ночи в своей голове, когда умерла моя мать. Это совсем другое — видеть это перед собой вот так. Со временем воспоминания могут поблекнуть, и мы забудем детали. Но здесь…мы можем сохранить им жизнь.
Она грустно улыбнулась ему, благодарная за то, что он поделился с ней такой личной информацией. Она не знала, что он тоже оплакивал своего родителя, и внезапно почувствовала себя виноватой, что вообще очень мало знала о нем, в то время как была так эгоистично поглощена своими собственными проблемами. Она хотела спросить, когда он потерял ее и что случилось, но в тот момент это казалось неправильным.
— Я думаю, это сработало, — размышляла она вместо этого, пытаясь сменить тему и развеять мрачное настроение.
Он улыбнулся, казалось, радуясь перемене.
— Я почти потерял тебя на секунду, но у тебя хватило здравого смысла последовать моему примеру. — Он огляделся и издал странный звук.
Она тоже наблюдала за цветами своего разума.
— Он похож на твой, — сказала она, — но менее угрюмый и мрачный.
Он рассмеялся.
— Думай об этом как о своей ауре. Цвета отражают часть тебя.
Она скрестила руки на груди в изумлении.
— Так что именно черный говорит о твоей душе?
Он бесстрастно пожал плечами.
— Возможно, что я проклят, — ответил он с ухмылкой.
Она протянула руку, чтобы проткнуть его сквозь туман. Он сверкал, и она подумала, что он прекрасен, когда он вплелся в ее пальцы. Куда бы она ни двигалась, он следовал за ней, и она обнаружила, что может подчинять его своей воле без какого-либо движения, создавая маленькую золотую бабочку на ладони.