Она ворвалась через порог и увидела своего друга, развалившегося за скамейкой, которую они использовали в качестве обеденного стола в открытой кухне и гостиной. Место было убогим и лишенным каких-либо цветов, кроме оттенков коричневого. Ни один из них особенно не беспокоился о дизайне интерьера, так как предпочитал проводить как можно меньше времени в помещении.
— Ух ты! Мари снова заставила тебя участвовать в марафонах? — съязвил Джейкон, отрываясь от листка бумаги, который он изучал.
Фэйт бросила на него равнодушный взгляд, и он перестал ухмыляться.
— Что не так? — Он отложил пергамент и немедленно встал. Она должна была отдать ему должное: он всегда быстро замечал перемены в ее настроении.
Джейкон был ее самым близким другом. Старше ее на три года, он спас ее от улицы, когда десять лет назад умерла ее мать. Фэйт не знала, кем был ее отец, оставив ее сиротой в возрасте девяти лет. Джейкон уже потерял своих родителей из-за болезни в том же возрасте, поэтому Фэйт часто думала, что они были как две стороны одной и той же печальной монеты.
— Ничего. Я справлюсь с этим. — Она уже знала, что ее друг не оставит это просто так, но все равно постаралась не рисковать еще одной шеей.
— Я должен заставить тебя сказать это силой? — Его губы сжались в тонкую линию, и она знала этот холодный, расчетливый взгляд — много раз за эти годы сталкивалась с ним из-за его ненужной чрезмерной опеки.
— Ты должен доверять мне. Чем меньше умов знает, тем лучше.
Он сильно нахмурился, поняв, что именно она имела в виду.
— Если ты в опасности из-за одного из этих ублюдков, тебе лучше сказать мне сейчас, — прорычал он.
Спорить с Джейконом было бесполезно; они оба были одинаково упрямы. Вместе они были силой, с которой приходилось считаться, но друг против друга это могло обернуться катастрофой.
— Разве ты не можешь отбросить свое мужское эго в сторону и поверить, что я смогу позаботиться об этом сама? — огрызнулась Фэйт. Протиснувшись мимо него, она схватила свой темно-зеленый плащ. Летними ночами воздух все еще был прохладным, но она накинула плащ скорее для укрытия, чем для тепла.
Ранее в тот же день она незаметно для Мари стащила еще немного хлеба и выпечки. Найдя старую сумку, она сложила их в нее, чтобы отдать Рубену в дорогу.
Джейкон проигнорировал ее замечание.
— Отлично. Я просто пойду за тобой, пока сам не разберусь, — сказал он, потянувшись за своим собственным поношенным черным плащом.
Она пристально посмотрела на него.
— Ты невыносим. — Когда он не выказал никаких признаков отступления, Фэйт фыркнула, раскинув руки. — Знание только подвергает риску двоих из нас вместо одного! — Но она знала, что если с ней что-нибудь случится, Джейкон будет рядом с ней, чтобы тоже принять эту судьбу. — Это даже не я в глубоком дерьме. Это Рубен.
Выражение его лица сменилось с облегчения на шок и страх за те пять минут, которые потребовались ей, чтобы рассказать о своей короткой встрече на мельнице в то утро.
— И в чем именно заключается твой план помочь ему? Боги, Фэйт, зачем ты вмешиваешься! — Джейкон расхаживал взад-вперед, что всегда выводило ее из себя.
— Он наш друг! Что я должна была сделать — позволить ему попасться? воскликнула она.
— Будь проклят этот мальчишка, когда я его увижу, за то, что он рассказал тебе. Он практически привязал свой якорь и к тебе, — кипел он.
— У него едва ли был выбор, — парировала Фэйт. — Ты или я сделали бы то же самое, если бы другому угрожали таким же образом.
Черты его лица немного смягчились, и он глубоко вздохнул, застегивая плащ.
— Я бы вытащил нас отсюда к чертовой матери, прежде чем рисковать нашими шеями. Теперь он не в безопасности ни в одном из королевств.
— У меня есть план.
Джейкон приподнял бровь, ожидая, что она продолжит. Фэйт переступила с ноги на ногу.
— Лакелария.
Он издал невеселый смешок.
— Верно, и твой настоящий план?
— Это мой настоящий план, придурок. Как ты и сказал, ни в одном другом королевстве не безопасно. Это нейтральная территория.
— Если они его впустят!
— Я не говорила, что это был полностью надежный план.
Джейкон потер лицо руками.
— Сегодня вечером в гавани пришвартован торговый корабль, — неохотно сказал он, предлагая решение вопиющей дыры в ее идее: как переправить Рубена через море.