— Зачем ты пришла?
Казалось, он произнес эти слова, когда она посмотрела ему в глаза. Она моргнула на секунду и в отчаянии ответила:
— Мой друг — он умирает. Мне нужно…Мне это нужно. — Она указала на светящиеся шары в озере.
— Нельзя что-то взять и не отдать что-то взамен, Фэйт.
— Я дам тебе все, что ты захочешь.
— Будь осторожен в своих словах.
— Пожалуйста! — это было все, что она могла крикнуть. У нее не было времени играть в эту игру.
— Тебе придется вернуть то, что когда-то было украдено отсюда, — говорил олень. — Сейчас оно находится во дворце Хай-Фарроу. В руинах Храма Света.
У Фэйт не было ни секунды свободной, иначе она бы посмеялась над этой невыполнимой задачей.
— Я так и сделаю.
— Если ты этого не сделаешь, твоя душа будет принадлежать моим лесам вечно.
— Я сказала, что сделаю это! — закричала она. Каждая прошедшая секунда была на секунду ближе к тому, чтобы сердце Джейкона остановилось.
— Тогда сделка заключена.
Она не смогла сдержать вздоха, когда почувствовала резкий рывок внутри себя — цепь, которая привязывала ее к этому месту и будет оставаться до тех пор, пока она не выполнит свою часть сделки.
Не тратя больше ни секунды, Фэйт опустилась на колени и снова окунула бутылку в воду. Когда она вытащила ее, у нее вырвался стон облегчения при виде десятков юколитов, которые теперь плавали внутри.
— Спасибо. — Она вскочила на ноги и побежала обратно тем же путем, каким пришла. Ей показалось, что она слабо расслышала, как только встретила линию деревьев…
— Я скоро увижу тебя снова, Наследница Чудес.
ГЛАВА 35
Фэйт распахнула дверь хижины, чуть не сорвав ее с петель. Она тяжело дышала после своего стремительного спринта туда и обратно, но не позволила боли в горле проявиться, когда бросилась к Джейкону. Он все еще дышал — еле-еле, но этого было достаточно.
— Ты поймала их? — недоверчиво произнес Ник.
Она проигнорировала его.
— Когда я скажу, что хочу, чтобы ты вытащила кинжал… — приказала она Марлоу, который всхлипнула, но кивнула, обхватив руками лезвие. — Ник, мне нужно, чтобы ты был готов немедленно надавить полотенцем, — приказала Фэйт.
Он ничего не сказал и взял тряпки, готовый укротить немедленный приток крови.
Она почувствовала, как чья-то рука слабо обвилась вокруг ее запястья, и ее глаза встретились с усталым взглядом Джейкона. Боль пронзила его глаза, но она не могла позволить этому сломить ее в тот момент. Он нуждался в ней.
Она обхватила его лицо ладонями и наклонилась, чтобы сказать:
— С тобой все будет в порядке, но это будет больно.
Ему удалось слегка кивнуть, а затем его голова безвольно склонилась набок, глаза закрылись, когда его пальцы оставили ее запястье и повисли над столом.
Фэйт похолодела.
— Сейчас же, Марлоу!
К ее чести, Марлоу не колебалась ни секунды, и Ник был прямо там, оказывая необходимое давление, когда начала литься кровь. Фэйт не могла опоздать. Она выдернула пробку из бутылки и, как можно точнее, дрожащей рукой, вылила жидкость на глубокую рану.
Сразу же юколиты собрались вместе, как один, над раной и образовали светящуюся печать. Кровь резко прекратилась, но все еще немного вытекала, пока магия света выполняла свою целительную работу.
Все трое отступили назад, чтобы с благоговением наблюдать, но затем Фэйт бросилась вперед, чтобы рассмотреть лицо Джейкона. Она нащупала пульс и в ужасе отшатнулась, когда не смогла его найти. Марлоу снова громко всхлипнула и прислонилась спиной к шкафам, когда Фэйт застыла в шоке.
— Дай им время поработать, — тихо сказал Ник.
Фэйт встретилась с ним взглядом, как будто это могло успокоить ее, и это произошло. Его волны утешения сгладили края ее острой паники. Это расслабило ее настолько, что она смогла вернуться к Джейкону. Она схватила его вялую руку в свою и погладила по волосам, в то время как в мучительной агонии ждала, когда он сделает вдох.
Секунды казались часами, и она сосредоточилась на его мыслях, уговаривая его вернуться.
— Ты не можешь оставить меня, Джейкон. Я этого не переживу, — сказала она в его пустой разум.
Тихие слезы потекли по ее щекам, когда она ничего там не услышала. Там было темно и пусто. Она опоздала, и теперь ей придется заплатить самую высокую цену. Ее худший страх сбывался: она не только не могла защитить тех, кого любила, но и была ответственна за то, что навлекла на них смертельную опасность.