– Я не терял сознания! Как это вообще понимать? Почему я вижу в этой тьме? Что за дрянь использовал этот чокнутый гад?
– Не терял сознание?! – В голосе призрака чувствовалось совершеннейшее изумление.
– Нет. Сначала было больно, но терпимо. Потом боль совершенно ослабла и чувствовалась только тяжесть. Словно на плечи пару троллей посадили.
– Интересно… – с той же подозрительной интонацией, что и Паарнахтур, произнес этот призрак и навернул вокруг Всеволода пару кругов.
– Я пришел узнать, знаешь ли ты, что этот засранец сотворил?
– Меня никогда не интересовали древние работы этого безумного мага.
– И все-таки. Ридлиан предположил, что ты можешь знать хоть что-то.
– Ты ведь меня не так видишь, как в прошлый раз?
– Ну… – задумался Всеволод, присматриваясь. И да, призрак был куда более оформлен в антропоморфную фигуру, чем в прошлый раз. Даже черты лица хорошо проступали. – Да. Увидев тебя живым, я бы узнал.
– Любопытно. М-да. Я специализировался на боевой магии, поэтому многого рассказать не могу.
– Да хоть что-то.
– Давным-давно жил очень сильный и талантливый маг – Илуватор. Однажды он был захвачен иллитидами и провел у них в рабстве пару веков. Почему его не убили – неизвестно. Его крепкое, здоровое тело прекрасно подходило для симбиотического слияния. Да и вообще. В общем – он смог выжить. А потом и сбежать, каким-то образом освободившись от их магии. Но бесследно она не прошла…
– И с тех пор стал сумасшедшим?
– Именно, – кивнул призрак. – Он хотел найти способ противостоять иллитидам. Проводил бесчисленные опыты на рабах самых разнообразных народов. Больше, конечно, налегал на людей и орков, но и светлыми эльфами не брезговал, если удавалось их поймать. И все бы ничего, но выяснилось, что этот безумец ловит темных эльфов, убивая в лаборатории. То есть нарушает одно из главных запретов Богини во взаимоотношениях ее народа – не попадаться. Учитывая, что его к тому моменту ненавидели и боялись практически все, смерть у него получилась долгой и мучительной. ОЧЕНЬ мучительной. Его помощники смогли выдать только шепот Илуватора – это было единственное плетение, которое он им доверял. Его попытались использовать в пытках, но быстро отказались. Сломленные и пускающие слюни жертвы, лишенные даже проблеска разума, не годились даже для нормального принесения в жертву богам. Так что сейчас – это все просто история, лишенная всякого практического смысла. Записи то зашифрованы непонятной магической печатью, хоть и сохраняются бережно в библиотеке Сорцере.
– Я этой ящерице хвост вырву! Тварь! Скотина реликтовая! Экспериментатор хренов! – Прошипел разъяренный Всеволод.
– С первого раза такого результата не добиться.
– Я буду долго его мучать! Пока не оторвется!
– Я не о том. С первого применения шепот Илуватора не портится здоровье. Там нужно раз пять его хотя бы использовать. Да, чтобы болевые ощущения прогрессировали и с каждым разом было все хуже и хуже. И это сложно отследить во время обычной пытки. Это дракон эмоции чувствует, а темные эльфы – нет. Только мощные ментальные маги, которые редко участвуют в такого рода делах.
– И что это меняет? Как он вообще посмел так со мной поступить?!
– Так он такой же чокнутый, как и Илуватор, – со смехом в голосе произнес призрак приемного отца. – Только не настолько кровожадный. Хотя иногда мне казалось, что они были знакомы или состояли в переписке из-за его оговорок. Вот. И да, я понимаю, звучит все это дико и тебе, наверное, не понятно, зачем я вообще с ним связался. Но он дракон. Это очень важно. Я посчитал, что иметь под рукой дракона – очень полезно. Пусть и слегка безумного. Тем более, что он дал мне полную клятву. А значит, что осознанно угрожать жизни или здоровью представителей моего дома не мог. А если нечаянно убил бы – погиб бы следом, промучившись в жутких корчах сутки. Вот больно сделать может, да. Но только если считает, что таким образом он помогает и не вредит.
– Помогает?! Вот свинья чешуйчатая!
– Ты ведь сам, наверное, неосторожно его попросил о чем-то? Да?
– Попросил, – хмуро буркнул Всеволод, понимая, что сам себе злобный буратино. А ведь он еще там, в подвале понял, что дракон ему попался с «обширно протекающей крышей». Хотя по неопытности списал это на разность менталитетов. – Этот дурной эффект сойдет? – Спросил граф, махнув рукой перед глазами. – Не очень хочется пугать окружающих.
– Не знаю. У тех, на кого продолжали воздействовать плетением после потери сознания свечение пропадало примерно через полчаса. Вне зависимости от того, как долго воздействовали. Ты первый, кто выдержал столь продолжительное воздействие не теряя сознания. И понятия не имею, какой эффект это дает.