Что дальше?
Да леший его знает! Может отправиться в гости к Дароне и поселиться с ней где-нибудь в тихом местечке, в дали от всех этих разборок и войн. Хотя бы на какое-то время. А если нет? То… придумает что-то. В конце концов он технически бессмертное существо, наверное. И времени у него вагон. Главное, это дед. Никогда бы не подумал, что станет по нему скучать…
Кто он теперь?
Что он теперь?
Он уже не понимал.
Иногда в нем просыпалось желание позвать богиню Асаф или Ллос. Но он жестко его в себе пресекал. Только их ему тут не хватало. Особенно после того, что он там натворил у Золотой башни.
Хотя о Ллос парень думал.
Ее ему было жаль.
Да, первостатейная стерва. Но у нее была такая судьба, что и врагу не пожелаешь. И, наверное, из всех божественных сущностей с которыми он сталкивался, Всеволод лишь к ней сейчас испытывал теплые чувства.
Почему?
Он не мог и сам понять. Наверное, было в их отношения что-то неуловимое.
Дарона ему нравилась чистотой души и помыслов. Она как открытая книга. Прямая, честная, правильная. Даже после всей той грязи, через которую ему пришлось пройти. И это подкупало. А Ллос… Лас… Ласселинда…
Это было какое-то извращение. По здравому разумению от таких нужно держаться подальше. Но, вспомнив их беседы, когда она представлялась Виконией, он улыбнулся. А страсть? Никогда ни одна женщина в мире не вызывала в нем ТАКУЮ страсть! Настолько мощную что он был готов ради нее убивать… и умирать…
— Глупо, как же это все глупо… — констатировал парень.
Мысли в его голове совершенно запутались от этих воспоминаний. Поэтому он плюнул и встал.
Что делать потом он подумает потом. А ближайший порядок целей вполне определен и ясен. Поэтому он встал и решительно зашагал вперед. Стараясь пройти подальше от городских руин. Призрак эльфа об этом предупреждал. Дескать в этих руинах особенно опасно. Там и всякая нечисть бродит, и авантюристы… и не известно кто из них опаснее…
Однако, после часа пути Всеволод заметил надвигающийся шторм песчаной бури. Быстро надвигающийся. И он, заметавшись, был вынужден нырнуть в какую-то дыру в полуразрушенном здании недалеко от городских руин…
В то же самое время в другом далеком мире.
— Этот мерзавец отказал! — воскликнула Лауриэль, входя в залу.
— Что? Кто?
— Бог, который поставил ловушку в том мире, куда выбросило Всеволода. Асаф говорит, что как только он услышал о ком идет речь, то пришел в ярость.
— Ха! — воскликнула Ллос. — Я же говорила! Асаф, ты ведь меня слышишь? Я знаю, что слышишь. Предложи этому упертому барану сделку. Мы забираем свое родное и любимое чудовище, а он нам платит за это. Иначе оставляем Всеволода шалить в его песочнице пока он ее всю не разнесет. Ну и про то, что он тут учудил кратенько намекни. Сколько на его руках убитых богов, в том числе безвозвратно.
— Думаеш-ш-шь? — спросила появившаяся фигура высокой, стройной и красивой женщины, которая выделялась медной кожей и вертикальными зрачками миндалевидных глаз.
— Если этот бог в ярости, значит наш малыш его уже за жопку разок цапнул. А он, поверь, такая зараза, что да мне приходилось применять все свое коварство, чтобы удерживать его в повиновении. И то — регулярно давила грубой силой.
— Так-х-х-ой дерс-с-с-ский?
Ласселинда мечтательно улыбнулась.
— Настолько дерзкий, что я чуть сама не вышла за него за муж, плюнув на все и всех. И даже на то, что я была богиней, а он — смертным. Поверь — я пряталась от него, чтобы не сорваться. Я хотела пойти войной на всех и вся, чтобы заполучить его. Если надо — снизойти до состояния смертной. Даже у отца своего покойного я грезила выторговать после того, как все закончиться, его душу, чтобы возродить… и жить с ним…
— Он был бы сломан, — заметила Индилаир.
— Знаю, — враз потускнев произнесла Ласселинда. — Знаю… Но я цеплялась за любую надежду.
— А почему не могла отказать отцу?
— Я дала клятву. Я не могла отказать… просто не могла… Ненавижу клятвы!
Асаф едва заметно загадочно улыбнулась.
Остальные как-то потупились, не зная, что сказать.
— Я перета-а-ам Атан-н-н-нос-с-с-су тф-ф-фои слоф-ф-фа.
— И передай вот это! — бросила она ей в руки небольшой кристалл непроглядного черного цвета.
— Шт-т-то эт-т-то?
— Момент гибель всех богов, убитых им. Всех. Мне было плохо, но я смотрела и запоминала. Здесь их боль, их ужас, их страдания. Можешь тоже глянуть, если хочешь.
— Спас-с-сип-п-по, — скривилась в отвращении Ас-с-саф, — но я вос-с-стержус-с-сь…