— Иди, — сказал молодой человек изменившимся голосом. — Я приду. Приду, когда буду тебе нужен.
Королева Снегов прекратила сцену. Том нечаянно дотронулся до нее, и она помчалась стрелой по равнине. Скоро из этого составилась легенда, так как чудная белая лошадь, несмотря на все поиски, исчезла бесследно из Янси.
В этот вечер Аглая прибавила к молитве: «Господи! Благодарю, что Ты послал мне Тома. Пришли его опять поскорее!» После этого девочка улеглась, говоря:
— Я чуть было не расплакалась, но теперь не хочу: я знаю, он скоро вернется.
Она уснула, прежде чем мать успела ответить ей, и каждый вечер повторяла те же слова в своей молитве.
XV. Въезд раджи в свою столицу
Хусани и Чундер-Синг, условившись между собой, подготовили все для въезда молодого раджи в столицу. Были приняты меры для того, чтобы сделать въезд как можно более эффектным. Решено было организовать въезд вечером.
Тому подали роскошный костюм, украшенный драгоценными камнями, и головной убор с алмазным пером. Сначала он протестовал против этого костюма, но потом уступил доводам Чундер-Синга.
Наступил час въезда.
Солнце село, алый туман застилал равнину. Будто во сне, юноша сел на Королеву Снегов и, пустив ее вскачь, остановил только тогда, когда перед ним открылся фантастический вид. Чудный город Гумилькунд, окруженный стенами и освещенный полной луной, показался молодому человеку чем-то знакомым, уже виданным прежде. Наследник придержал лошадь. Перед ним был мост, перекинутый через глубокий ров. Переехав его, Том очутился у высокой стены из красного песчаника с воротами между двумя башнями.
Субдул догнал господина. Оба въехали в город и словно очутились в сказке: все было белое или розовое; по обе стороны широкой белой дороги красовались розовые дома; посередине был выкопан канал для проточной воды, обсаженный свежими ярко-зелеными деревьями. На больших шестах качались фонари над головами толпы прохожих в белых и розовых одеждах, направлявшейся к центру города. Наследник раджи старался держаться в тени, чтобы не быть замеченным, и последовал за веселой и мирной толпой. Красивые телки с рогами, обвитыми гирляндами цветов, бродили на свободе; над крышами носились стаи голубей, собирая дань с кучек золотистого зерна, разложенного на белом полотне у дверей домов. Все звуки сливались в приятный шум. Субдул уговаривал господина показаться, но юноша колебался, ощущая необычайное волнение и чувствуя сильнее, чем когда-нибудь, эту таинственную связь, существовавшую между ним и этим народом, и ему не хотелось нарушать это полусознательное состояние. Все еще незамеченный, он въехал в более зажиточную часть города. Большие красивые дома, с множеством павильонов, балконов, прелестных каменных резных фонариков, тянулись вдоль главной улицы, от которой в сторону отходили другие улицы и небольшие площади, украшенные такими же волшебными зданиями.
Центром празднества была главная рыночная площадь. После нескольких минут наблюдения Том понял, что народ чествовал Раму, героя великого индусского эпоса. Со всех сторон слышалось его имя; вокруг площади с песнями двигалась процессия женщин, убранных гирляндами; мужчины в длинных белых одеждах, поднявшись на небольшие подмостки, декламировали отрывки из Рамаяны, а в балаганах, осаждаемых толпой любопытных, показывали изображения героя и его сподвижников.
Субдул привязал своего коня к дереву и смешался с толпой. Минуту спустя он вернулся к Тому сияющий.
— Аллах покровительствует моему господину! Мы приехали сюда в день, предзнаменующий хорошее: здесь празднуют возвращение в столицу Рамы после изгнания, продолжавшегося дважды семь лет. Покажитесь же им, господин.
Лошадь Тома все это время стояла в тени дерев неподвижно. Повинуясь своему господину, она тронулась и выступила из мрака в яркий свет. Эффект был неописуемый. Все взоры устремились на белого коня. На одно мгновение воцарилась полная тишина. Неожиданное явление испугало толпу: легко верящие в чудо, как все жители Востока, гумилькундцы сочли коня и всадника выходцами с того света. Взрыв восторга разогнал страх.
Как ветер, проносясь над нивой, клонит спелые колосья, так пронесшаяся молва заставила всех наклонить головы. Восклицания «Рама! Рама!» потрясли воздух. Деревья, балконы, подмостки в минуту покрылись людьми, жаждавшими видеть героя. А из задних рядов толпы поднялся призыв, заставивший сердце Тома сильно забиться:
— Раджа джи! Раджа джи!
Задние ряды теснили передние. Субдул с трудом сдерживал толпу, и, не будь лошадь Тома так умна и послушна, наверное случилось бы какое-нибудь несчастье. Но Королева Снегов шла или останавливалась, тряся гривой, и к Тому мало-помалу вернулось горделивое спокойствие. Крики усиливались, отдавались на площади, перекатывались по улицам, слышались с крыш домов.