Снова раздался голос начальника:
— Мне нужна одна из вас. Я отпущу всех с миром, если вы мне скажете правду. Между вами дочь этого воплощенного дьявола, которого зовут генералом Эльтоном. Я послан, чтобы взять ее. Пусть она сдастся, другие могут ехать дальше.
Дрожащая группа женщин замерла на месте, проводник же бросился вперед:
— Ее нет здесь!
— Ты лжешь, изменник!
— Клянусь бородой пророка, я говорю правду. Чтоб ты успокоился, я назову тебе женщин по имени. Отпусти их…
— Довольно! — с ругательством и злым смехом крикнул сипай. — Если она ускользнула, пусть эти поплатятся.
Он подошел, подняв саблю. Но в ту же минуту возле него раздался приятный ясный голосок, будто нисходивший с неба:
— Им не за что платиться. Вот я!
Это было сверхъестественное явление — так по крайней мере рассказывал Хусани своему господину, с рыданиями отчитываясь в выполнении данного ему поручения.
Бледная, но гордая, как королева, с глазами, сверкающими из-под опущенных ресниц, девушка, не боящаяся смерти, встала перед врагами.
— Вот я, — сказала она твердо. — Позвольте мне сказать несколько слов другу, который охранял меня, а потом, если в вас есть хоть капля жалости, убейте меня.
Глубокое молчание было ответом на эти отважные слова. Никто не смел прикоснуться к девушке. Ее мужество нашло дорогу даже к сердцам этих дикарей.
Она спокойно подошла к подругам, оцепеневшим от ужаса, и по-английски сказала им, чтобы они снова сели в повозку.
— Кит здесь недалеко. Я уговорила его посидеть смирно. Вы найдете его, когда солдаты уйдут. Я скажу вам то, что не решалась доверить вам раньше. Вы едете к англичанину, моему дорогому другу. Передайте ему, что я люблю его, благодарю за все сделанное для меня и что до последней минуты помнила о нем. Поцелуемся, и прощайте!
— О, Грэс, Грэс! Мы не можем расстаться с вами! Лучше умереть всем вместе!
— Да, слава богу, всегда можно умереть! — сказала девушка с особенной торжественностью. — Ты знаешь, Люси, что у меня есть надежный яд, — передай это моим родителям и скажи, как я их любила.
Несчастный Хусани бросился в ноги начальнику:
— Она лжет, ваше сиятельство, она лжет, чтобы спасти других. Она не дочь генерала, она сестра моего господина, раджи гумилькундского. Отпустите ее с нами, и мы будем благословлять вас до конца нашей жизни.
Грэс дотронулась до его руки:
— Оставь, друг Хусани. Они сильнее нас. Я пойду за ними, а ты из любви ко мне спаси моих подруг и Кита.
Раздался крик. Грэс ломала себе руки. Обезумевший от страха ребенок бежал к месту, освещенному факелами. Один из сипаев схватил его. Женщины закричали.
Хусани удержал солдата за руку:
— Стой! Это девочка! Отдай ее!
Свет факелов падал на длинные золотистые волосы и тонкие черты малютки. Среди сипаев пробежал ропот сожаления. Ребенок, очутившись на свободе, бросился к Грэс.
— Ступай к Хусани, — сказала она. — Он отнесет тебя к маме.
— Нет, нет! Я хочу остаться с вами! — кричал мальчик, уцепившись за девушку.
— Нет, Кит, это невозможно! Боже мой, это убьет меня! Хусани, унеси его силой!
— Довольно! Взять их обоих, — распорядился начальник.
Подали носилки и приказали Грэс сесть в них. Она сделала последнюю попытку отдать ребенка, но он судорожно ухватился за нее. Занавеси спустили, четверо крепких носильщиков взялись за шесты. Два сипая с факелами встали по сторонам носилок, всадники и пешие окружили их плотной толпой, и шествие двинулось быстрым шагом…
Грэс залилась слезами, и Кит опустил руки.
— Зачем ты здесь, мальчик? — сказала она. — Если бы ты остался с мамой, ты был бы спасен.
— А я хочу быть с вами! — отвечал Кит. — Разве я трус, чтобы отпустить вас одну? Теперь я стану защищать вас!
XXVII. Предосторожности Чундер-Синга
Во время секретного совещания с министром раджа в первый раз не разделил взглядов своего советника. Послание Дост-Али-Хана к радже было следующего содержания: «Завтра англичанка, которую вы ожидаете, будет в моей власти. Приезжайте за ней сюда: Ганес укажет вам дорогу».
Серьезно обдумав положение дел, Том решил, что надо последовать неожиданному приглашению, уверенный тем более, что не успокоится ни на минуту, пока не узнает истины. Чундер-Синг, подозревавший коварные козни со стороны Дост-Али-Хана и знавший, что он старается нарушить добрые отношения между англичанами и Гумилькундом, пытался удержать молодого правителя от опрометчивого шага. Произошел горячий спор. Министр выказал признаки неповиновения, скрытого под самым почтительным способом выражения, но под бархатной перчаткой чувствовалась железная рука. Он дал понять Тому, что, приняв бразды правления, тот уже весь отдался своему народу, и в случае нужды найдутся люди, способные защитить его от самого себя. Последняя поездка раджи возбудила ропот, и народ не желал допустить, чтобы его государь рисковал жизнью без необходимости. Ответственность падет на него, Чундер-Синга.