— Она этим не ограничилась. Она дотащила его до реки и видела, как его поглотили черные воды. Таким образом она избавилась от своего преследователя. После того Грэс разбудила Кита, и еще до зари они оставили деревню далеко позади. Остальное вы знаете.
— Бедная моя Грэс! Она была орудием божественного гнева, наказав этого негодяя. Вот что так угнетало ее! Вы излечите ее теперь, когда она все рассказала? Вы возвратите ее мне?
— Постараюсь, — грустно отвечала мать. — Ее жизнь в руках Божьих.
XL. Прощание
Весть о помолвке раджи с Грэс вызвала всеобщую радость. Население спешило поздравить жениха и невесту. Все приближенные раджи Гумилькундского обожали его. «Теперь Грэс наверное выздоровеет», — говорила Люси.
Многие именитые граждане просили позволения явиться во дворец с поздравлениями и подарками. Грэс сказала, что это доставит ей величайшее удовольствие. Ее перенесли в залу, и здесь, окруженная своими, она приняла поздравления от индусов разных каст. Все явились с подарками. Самые скромные приношения состояли из цветов, плодов и сладостей. Богатые подносили драгоценные вещи в роскошных шкатулках, дорогие ткани, вышивки, благовония. Среди всех этих сокровищ, которых касались бледные пальцы Грэс, она, по выражению Трикси, походила на сказочную принцессу. Прием продолжался целых три дня. Все желали видеть молодую красавицу, о которой ходило столько рассказов, и хотели выразить подношением, как бы скромно оно ни было, свое уважение и преданность государю, возвращенному им в образе своего сына.
В продолжение нескольких недель обитательницы дворца вели спокойную, правильную жизнь. Леди Эльтон сделалась всеобщей советчицей и другом всех. Трикси внесла с собой веселое оживление. Берти Листон, назначенный начальником отряда, отправлявшегося с военными к сэру Колину Кемпбелю, который намеревался предпринять попытку освобождения Лукно, приобрел большую популярность в городе. А Кит всюду следовал за ним как тень, утешаясь таким образом в измене Аглаи, которая не отходила от Грэс.
Проводив жениха, отправлявшегося, как на праздник, с полной уверенностью в успехе, Трикси сосредоточила все свое внимание на Грэс. Невозможно было дольше обманываться: она не была уже жилицей на этом свете, что с каждым днем становилось очевиднее. Раджа отправил посланных, ехавших день и ночь, за английским доктором. Но доктор ничего не понял в болезни и сделал неопределенные предписания. Осень была великолепная. Грэс, по совету врача, проводила весь день на воздухе на кушетке с колесами. Она казалась постоянно погруженной в мечты и только изредка проявляла интерес к окружающей жизни. Так было, например, при известии об освобождении мужественных защитников Лукно.
Со всех сторон, а особенно из Каунпора и Дели, в Гумилькунд доходили слухи об убийствах, целиком расстрелянных батальонах, о голоде, свирепствовавшем во многих округах, об ужасном наказании бунтовщиков. Раджа, омраченный этими известиями, заставлявшими его бояться, что примирение между обеими нациями не может состояться в скором времени, настоял на том, чтобы от Грэс скрывали эти печальные факты, а между тем необъяснимая грусть, казалось, никогда не покидала невесту раджи. Снова во сне она начала видеть кровь и убийства. Однажды ночью, когда мать и жених сидели у ее изголовья, Грэс вдруг вскочила на постели с широко раскрытыми глазами и протянула руки вперед:
— Кит, не давай мне спать! Не давай спать!
В глазах Тома помутилось: перед ним встали джунгли, хижина и отшельник… А Грэс вдруг опустилась на подушку, как утомленное дитя, с умиротворенной улыбкой.
В Гумилькунде царил страх. Преодолевая горе, раджа хотел продолжать свои обычные занятия, но с ним сделалась горячка, и он долгое время был между жизнью и смертью. Заботы леди Эльтон и Хусани, преданность которого была безгранична, спасли его. Когда Том оправился после болезни, это был человек уже зрелый, сосредоточенный, решительный. Молодости с ее порывами и горячностью уже не было и следа. Народ, к которому он вышел, как только позволил доктор, нашел, что сходство с его предшественником стало еще поразительнее.
Грэс умерла в декабре. Еще ранее конца января дороги для беглецов открылись. М-с Листер, у которой уже не было никого близкого в Индии, приняла предложение раджи остаться в Гумилькунде и заняться воспитанием Аглаи, до тех пор пока девочку можно будет увезти в Англию. У Аглаи также никого не было, она принадлежала своему избавителю.
Когда в стране водворился сравнительный мир, генерал Эльтон, взяв нескольких волонтеров, прибыл в Гумилькунд благодарить Тома, сделавшегося его сыном по сердцу, и увезти жену и дочь. Со своей обычной энергией он доказал молодому радже, что ради сохранения здоровья и сил, ради своей будущности он должен на некоторое время уехать из Индии и побывать в Англии. Совет Гумилькунда разделял это мнение. Было известно, что в английском парламенте предполагались к рассмотрению несколько важных вопросов, имевших отношение и к Гумилькунду. Таким образом, решение о путешествии раджи было принято.