Кэти рассмеялась.
- Может, и не хватает, но в одном ты, милый, ошибся: предки мои, Грэмы и Финли, вовсе не англосаксы, а кельты, шотландцы с гор. Те еще были разбойники!..
- И это нас объединяет, - молвил Каргин, целуя ее губы.
В эту ночь Кэти была с ним как-то по-особенному нежна. Наверное, предчувствовала разлуку.
Ранним утром - солнце еще не поднялось - Каргин, покинув теплую постель и сладко спавшую супругу, связался с коммодором Мэлори. С полчаса они обсуждали сахарские проблемы. Суть их заключалась в том, что пустыня, с одной стороны, была велика и даже огромна, а с другой, караваны с оружием пересекали ее по известным и не слишком многочисленным маршрутам, проложенным еще туарегами, а может, нумидийцами в эпоху Пунических войн. Пустыня есть пустыня, как по ней не странствуй, с верблюдами или с машинами: шаг влево, шаг вправо - смерть или иные серьезные неприятности. Так что блокировать тропы, ведущие от побережья к Мали и Нигеру, казалось вполне посильной задачей, и исполнители были - если не сам Иностранный Легион, так ошивавшиеся при нем части поддержки, вроде "гиен" покойного майора Кренны. Каргин оценивал трехмесячную операцию миллионов в тридцать, Мэлори - в пятьдесят, но в любом случае эти затраты были для ХАК несущественной мелочью, единственной строчкой в "черном" балансе. Конечно, могло случиться и такое, что миноклепатели выдержат три месяца осады и белый флаг не выкинут. Прессинговать их пару лет было бы слишком дорого и долго, и потому на сентябрь был намечен резервный вариант: диверсии на производстве, подрыв хранилищ с готовой продукцией и ликвидация сырьевых каналов.
После обсуждения этих проблем коммодор сообщил, что намечаются сдвиги с экспортом из Поднебесной. Самый надежный способ - поставки в Китай оружейной стали и взрывчатых веществ по соблазнительно низким ценам и через десятые руки, через шведских, финских и румынских посредников. Сталь и взрывчатка были вполне кондиционными, но к ним добавлялись кое-какие компоненты в микроскопических дозах, и в результате их взаимодействия стволы выходили из строя примерно после трехсотого выстрела. Кроме того предлагались сопутствующие меры: кампания в СМИ арабских и африканских стран, вброс дезинформации, порочащей китайские изделия, и даже телесериалы на фарси, арабском и корейском, в которых службы безопасности Кореи, Ирана и Ливии разоблачают наглых пекинских халтурщиков. Каргин отметил, что идеи эти плодотворны, и распорядился темпа не снижать.
После завтрака он позвонил Марвину Бриджу, обитавшему в том же "Амбассадоре", и сказал, что три-четыре дня, до новой встречи с болгарами, советник может быть свободен. Затем выпил кофе и отправился с супругой осматривать зверинец и ботанический сад. Вечер они провели в кабаре "Альгамбра", в обществе Ли Уэста и его жены - точнее, прелестной дамы из Оломоуца, которую Уэст, поклонник прекрасного пола, выдавал за спутницу своей непутевой жизни.
Дальнейшее время Каргин провел в семейных развлечениях, включавших поездку на катере по Влтаве, осмотр живописных окрестностей, замка в Карлштейне и древних серебряных копей в Кутна-Гора, и посиделках в исторических пивных, названия которых неизменно начинались на букву "У": "У коцоура", "У супа", "У двоу кочек" и, разумеется, "У калиха"[10]. Все эти скромные радости заставили его расслабиться, почувствовать себя молодоженом и отрешиться от иных забот, кроме поисков ожерелья для Кэти из багровых чешских гранатов и обсуждения с нею вопроса об оттенке ванны, которую предполагалось установить в их московской квартире. В эти тихие счастливые дни он не вспоминал о "Халлоран Арминг Корпорейшн", о правах и обязанностях ее наследника и президента, о хитроумном коммодоре Мэлори и суровом старце, затаившемся где-то в просторах Тихого океана. Пожалуй, со всем этим его связывали только ежевечерние рапорты Перфильева, но в них ничего тревожного не содержалось: в Бразилии все шло путем, Прохоров и Флинт добивались приема у какого-то важного туранского чиновника, а Эльбекян с Винсом Такером сидели как пара мышек в норке, пили шербет и поджидали разгрома первых караванов.
В ночь перед встречей с болгарами его разбудил телефонный звонок. Кэти спала, разметавшись в огромной постели, и тихое гудение счастливым ее снам не помешало - тем более, что Каргин тут же поднял трубку. В следующий момент он посмотрел на часы - было сорок три минуты второго.
- Где твоя штучка-дрючка, Леха? - прозвучал хриплый голос Перфильева. - Связаться не могу, а надо бы поговорить.
- Минуту, - сказал Каргин, сообразив, что Влад говорит о чемоданчике. Он аккуратно повесил трубку, выбрался из кровати и, как был босиком, проскользнул в гостиную, к сейфу. Минута еще не прошла, а на экране появилась физиономия Перфильева. Выглядел он хмурым, совсем не таким, как только что минувшем вечером, во время предыдущего доклада.
- Сообщение от Генки Флинта и от Сергеева, - произнес Влад без предисловий. - Прохоров с Барышниковым пропали.
- Обстоятельства? - сдвинув брови, спросил Каргин.
- Ты ведь знаешь, я в английском не силен, и с Флинтом беседовал через Макса-переводчика. По его словам выходит, что Прошка и Барышников отправились в шалман, поужинать, а шалман тот из самых дорогих и в трех кварталах от отеля. Вышли не поздно, в шестом часу по местному времени, и больше Флинт их не видел. А сейчас в Ата-Армуте около девяти утра. - Перфильев помедлил и добавил: - От Сергеева те же сведения. Обещал звонить, если что-то новое раскопает.
Сергеев был человеком Влада, сопровождавшим делегацию под видом секретаря, завхоза, финансового распорядителя и прочее, и прочее. Серьезный мужчина, подполковник, отслуживший четверть века в КГБ, из тех, что родились с третьим глазом на затылке. Главным его занятием была бдительность.
- Почему они раньше с тобой не связались? - спросил Каргин. - Вечером или ночью?
- Почему, почему… Спать легли! Что им о двух взрослых мужиках беспокоиться и в номера к ним ломиться под вечер? Может, те в кабаке засиделись и поздно пришли, а может, бабцов каких прихватили… Флинт поднялся в семь, пошел с Сергеевым и Максом завтракать, Гальперина встретил, а Прошки и Барышникова нет как нет. Послали за ними Максимку, а двери-то заперты… Ну, открыли с коридорным, а там - никого, и постели не смяты. Связались с полицией, с феррашами ихними, денег пообещали, и те, обследовав кабак, тут же доложили: русские вечером ушли, в восемь с копейками, и ушли не пьяные, на своих двоих. Теперь ищут!
Шрам на щеке Каргина дернулся. Нахмурившись, он поскреб в затылке, подумал с минуту и произнес:
- Не нравится мне эта история, Влад, совсем не нравится… Если кутить намылились, то почему без Генри Флинта? Не по-товарищески выходит… Скорее, не пили и не кутили, а ужин был деловой, и Флинта оставили для подстраховки.
- Но он ни сном, ни духом… ни Генка черномазый, ни Сергеев… - начал Влад.
- Лишнего не сказали? - оборвал Каргин. - Так ты не с Флинтом беседовал, а с переводчиком, коему знать о делах не положено, как и Сергееву. - К тому они могли Флинту не сказать, куда идут и зачем, или отговориться пустяками. Это во-первых, а во-вторых, Костя Прохоров, если мне не изменяет память, в "Стреле" не пил. Может, в "варягах" стал прикладываться?
- Не стал, - произнес Перфильев, - голову даю, не стал! У меня вообще пьющих нет, да и армутские ферраши подтверждают: уходили трезвыми.
- Тогда как же их взяли? С Барышниковым ясно - ученый, инженер, и лет ему немало, но с ним ведь Костя был! "Стрелок"! Он ведь голыми руками шею свернет и ноги выдернет!
- Верно! - каркнул Перфильев. - Верно, мать мою через форсунку! Прошку так просто не возьмешь! Шум получился бы изрядный, вопли, хруст костей и даже выстрелы… Прав ты, Леша, нечистое дело, и Флинт в нем не помощник - ни языка не знает, ни обычаев. Сергеев… ну, этот хороший следак, но что следак без прокурора? В общем, самим лететь надо в этот трахнутый Армут и разбираться! Если что, я за Костю… - Он скрипнул зубами.
10
"У коцоура" - "У кота"; "У супа" - "У грифа"; "У двоу кочек" - "У двух кошек"; "У калиха" - "У чаши", знаменитая пражская пивная, в которой, согласно преданию, пил пиво Швейк.