Политика, брат, есть политика. А ты знаешь, — сказал он, понизив голос, что их всех собираются
отправить в Биробиджан, потому что товарищ Сталин опасается за их жизнь, опасаясь погромов. Там,
говорят, уже строят специальные бараки.
Сорокин закурил и прошелся по кабинету.
— Расскажу тебе грузинскую байку. Слушай и вникай. Грузинская курица жалуется знакомому
дворовому псу. Хорошо, говорит, тебе живется, кацо, тебя хозяин бережет за то, что ты его бережешь,
а у меня какая жизнь? Барашка режут и меня за одно, корову режут и меня за одно, свинью забивают
и меня за одно. — Сорокин поднял палец: — Вот так-то, братец. По-русски это означает: лес рубят —
щепки летят! Не превратись в жареного цыпленка...
Он опять прошелся по кабинету и, обернувшись к Виктору, вдруг сказал, — слушай, а не махнуть
ли тебе сейчас, вместе с твоей благоверной в дальние края? Возьми внеочередной отпуск и в путь-
дорогу. Путевки в месткоме есть. Я бы на твоем месте махнул...
* * *
Возвращаясь домой, Виктор увидел на двери своего подъезда кем-то наклеенный, вырезанный
газетный заголовок: "Покончить с ротозейством в наших рядах". А под ним красным карандашом:
Дружинину В.Г.! Виктор сорвал газетную вырезку. Но на другой день на двери была нарисована
мелом шестиугольная "Звезда Давида”. Виктору стало не по себе. Он стал нервничать и дома и на
работе. Опасаясь самого худшего, он, однажды придя с работы, достал из заветного места
привезенные из Москвы, сохраненные в свое время Анной Семеновной фотографии их арестованных
друзей семьи и бросил их в огонь. Он видел, как они превратились в черные трубочки, вспыхнули
ярким пламенем и стали пеплом. На глазах Виктора выступили слезы, щеки пылали от стыда. "Трус я
и последняя сволочь", — подумал он — рыцарь на час, трясогузка болотная!"
Виктора по ночам стали мучить кошмары, а днем — все валилось из рук, работа не клеилась. —
"Надо ехать в отпуск, а там видно будет, — решил он. — Сорокин прав".
* * *
Утром Виктор написал заявление на имя Сорокина, а вечером в месткоме ему вручили две путевки
в дом отдыха под Новосибирском.
* * *
5 марта 1953 года на своей даче под Москвой скончался Сталин.
* * *
На другой день вечером к Дружининым пришел Нодель. В прихожей его встретила заплаканная
Маша. Помогая ему снять пальто, она шептала:
— Что теперь будет, дядя Марат? Что теперь будет?
Он погладил ее по голове и прошел в комнату. По радио ансамбль скрипачей Большого театра
исполнял Бетховена...
Виктор сидел в углу дивана и широко раскрытыми глазами, не мигая, смотрел перед собой. Нодель
молча сел рядом с ним, положил руку ему на колено и проговорил:
— Во всех пивных полным полно... Пьют. В январе двадцать четвертого, когда хоронили
Владимира Ильича, мы не пили... — Он высоко поднял седые брови и спросил: — А почему? — И тут
же сам себе задал вопрос: — А почему я, старый пень, вообще их сравниваю? Как можно сравнивать
небо и землю? Черное и белое? Великого человека и тирана?
Он сидел и разговаривал с самим собой. Виктор внимательно посмотрел на Ноделя и заметил, что
он слегка пьян.
— Дядя Марат, вы тоже его помянули?
Нодель усмехнулся:
— А почему бы мне сегодня тоже не зайти в шинок? Я тоже захотел там выпить, кое за что... Разве
я не имею на это право?
Виктор опустил голову и ничего не ответил. Стон скрипок не умолкал. А Нодель продолжал свой
монолог:
— Историк Грановский в день смерти царя Николая Первого сказал: — Неудивительно, что царь
умер, удивительно, что мы еще живы... И я сейчас хочу повторить эти слова.
Маша посмотрела испуганными глазами на Ноделя, потом на Виктора. Нодель медленно протирал
лоскутком очки, Виктор продолжал задумчиво смотреть в одну точку.
— Я поставлю чайник, — сказала Маша. — Будете, дядя Марат?
— Спасибо, Машенька, — ответил Нодель, поднимаясь с дивана, — но я сейчас пойду домой. Мне
надо лечь и уснуть. Я хочу повидать во сне мою бедную Розу и рассказать ей о том, что произошло на
этом свете. Ей это обязательно надо знать. Она мне будет за это очень благодарна.
Маша испуганно переводила глаза с Ноделя на Виктора и с Виктора на Ноделя. Виктор тяжело
поднялся с дивана и положил ей руку на плечо:
— Выпей чаю и ложись отдохни. Я провожу дядю Марата и вернусь.