Кармела опять широко улыбается мне и открывает багажник. Мы ставим сумки и забираемся в машину. Внутри пахнет ванилью и корицей.
— Сейчас поедем к вам домой… если вы не желаете где-то остановиться для начала.
— Нет, не желаю. Я очень хочу посмотреть свою квартиру, в которой буду жить.
Несмотря на то, что сегодня воскресенье, улицы заполнены быстро передвигающимися машинами, и я рада, что Кармела сидит за рулем.
Проехав множество кварталов, поворотов и разворотов, мы, наконец, останавливаемся перед пиццерией.
— Мы прибыли, — говорит Кармела, указывая на верхний этаж старого двухэтажного здания. — Вот здесь вы будете жить. Ну, если вам здесь понравится. Нам пришлось быстро найти квартиру для аренды, но если вам не понравится, мы можем попробовать подыскать… — с сомнением говорит она. — И я купила еще небольшую банку этого ужасного растворимого кофе. — Она морщится, словно от отвращения. — Если оно вам не понравится, вы всегда можете спуститься в пиццерию за настоящим кофе.
Я смотрю на замысловатую старинную лепнину на здании и по-настоящему влюбляюсь в этот дом. Мне кажется, жить над пиццерией это настолько невероятно романтично. Мы выходим из машины. Изнутри пиццерии доносится громкая итальянская народная музыка. Кармела несет мой один чемодан, я — другой.
— Мне нравится запах пиццы, — говорю я, Кармела открывает дверь рядом с дверью в пиццерию.
— Здорово, этот запах будет постоянно, вы пропахнете им. — Она вдруг осознает, что сказала, поэтому спешит добавить: — Однако, здесь только одна квартира — ваша над пиццерией, вы будете чувствовать себя вполне уединенно.
Мы поднимаемся по узкой каменной лестнице наверх, она открывает дверь. Я вхожу, ставлю чемодан и с благоговением оглядываюсь. Квартира удивительно красивая с дорогим интерьером, я никогда не жила в такой. Пол — блестящий деревянный, потолок высокий. Тяжелые шторы с оттенками синего и красного закрывают окна. В гостиной диван и два кресла выглядят почти так же комфортно, как и мой собственный мягкий диван в Лондоне.
Кармела проходит вперед, открывает окно и поворачивается ко мне лицом.
— Итак, что вы думаете?
— Прекрасно, — тихо говорю я. — Я даже не могу себе представить, чтобы кто-то смог отказаться от такой квартиры. А какой вид из окна!
— Я счастлива, что вам нравится.
И я смеюсь. Впервые настоящим расслабленным смехом с тех пор, как узнала об этой должности. Стар была права. У меня здесь все будет хорошо.
Кармела уходит, я подхожу к окну и смотрю на потрясающий открывающийся вид. Послеобеденное солнце садится за серые каменные стены Древней базилики, у меня перехватывает дыхание от величия и красоты собора. Из пиццерии слышится смех и звуки арии из итальянской оперы. Я вдыхаю сухой воздухом совсем мне незнакомой страны. Я приняла правильное решение. Я точно должна здесь жить.
Настолько все замечательно и потрясающее, что мне кажется, как будто это сон.
Внезапный звонок моего сотового телефона отрывает меня от этого волшебства, вызвав чувство раздражения. Может Кармела забыла мне сообщить что-то важное, поэтому мне стоит ответить.
— Алло.
— Это я, Данте.
У меня сердце замирает.
— Откуда у тебя мой номер? — резко спрашиваю я.
— Мне дала его Стар.
Я с трудом могу в это поверить.
— Стар дала тебе мой номер телефона?
— А почему ты удивляешься?
— Ей не стоило этого делать.
— Но она же дала тебе мой адрес, где ты меня нашла, — добавляет он.
— Это другое дело, — недовольно говорю я.
— Стар предполагает, что из нас выйдет отличная пара.
— Я как раз так не думаю.
— Не вешай трубку, пожалуйста.
Я крепко хватаюсь за телефон.
— Назови мне хоть одну вескую причину, почему я не должна этого делать.
— Я очень хорош в постели, — говорит он своим сексуальным голосом, который даже сейчас вызывает у меня мурашки по позвоночнику.
И тот факт, что он так легко может меня возбуждать, раздражает меня еще больше. Я не хочу позволять ему добраться до меня, снова уговорить меня на что-то, понятно же на что.
— Я не могу поверить, что ты только что ЭТО сказал, — огрызаюсь я. — Единственная ночь без обязательного секса с тобой добавила мне неприятностей.
— Но было здорово, не так ли? — посмеиваясь спрашивает Данте.
Невозможно злиться на него, когда он так говорит. Да, ничего не скажешь веселый плейбой!