— Люди меняются со временем.
— Пока он разговаривал со мной, его в номере ждала голая женщина.
Ее руки падают на колени.
— Оооо!
— Да, да.
— Мне очень жаль.
— Не стоит. Мне не жаль. Я не испытываю к нему особой любви. Мы не давали друг другу никаких обещаний. Был всего лишь секс на одну ночь, все просто. Он обещал, что я не пожалею и хорошо проведу с ним время, свою часть сделки он выполнил. Я определенно отлично провела время. И то, что я оставляю его ребенка — это исключительно мое решение. Я понимаю, что мне придется делать все самой и меня это вполне устраивает. Я хотела, чтобы он просто знал вот и все, чтобы я могла двигаться спокойно дальше, понимая, что все сделала правильно. Я сообщила ему об этом и со мной все хорошо. Все хорошо.
Стар протягивает ко мне руку.
— Как бы то ни было, я сделала бы то же самое.
— Я знаю, Стар. Знаю, ты бы поступила так же.
Она радостно улыбается мне.
— Будет весело, вот увидишь. У этого ребенка будет столько любви, что он не поймет, что с ней делать.
Я смеюсь на ее слова.
— Он не собака. Он должен пойти в школу, устроиться на работу, когда повзрослеет, жениться и завести своих детей, поэтому нельзя его баловать.
— Ты можешь и не баловать, я буду, — довольно говорит она.
Я сжимаю ее руку. Возможно, все будет хорошо. Мне не нужен мужчина, чтобы вырастить и воспитать ребенка. У меня и так есть лучшая поддержка в этом вопросе, о которой только можно мечтать.
У Стар звонит телефон. Она смотрит на экран.
— О, это Синди. — Она принимает звонок, включая громкую связь.
— Она уже прилетела и с тобой? — спрашивает Синди.
— Да, она рядом.
— С ней все в порядке?
— Думаю, да. Поговоришь. Ты на громкой связи.
— Привет, Син, — весело говорю я.
— Ты выключила свой телефон. Я пыталась дозвониться до тебя целую вечность, — жалуется она.
— Да, выключила. Я еще не успела включить его после полета.
— Что он сказал?
— Он хочет, чтобы мы совместно занимались воспитанием ребенка.
— Правда, так и сказал? О, Боже. Но ведь это здорово, — кричит она.
— Я не собираюсь с ним совместно воспитывать своего ребенка, Син.
— О. Почему?
— Потому что он адский жиголо. Потому что он живет в Риме. Потому что он мне не нравится. И, наконец, потому, что я просто не хочу.
— Понятно. Хорошо. Все понятно.
— Послушай, я перезвоню тебе чуть позже, когда приеду домой, хорошо?
— Хорошо. Поговорим позже, детка.
Я поворачиваюсь к Стар, она открывает рот.
— Ничего не говори. Прошу тебя, только ничего не говори.
Она закрывает рот.
— Лучше расскажи мне о себе. Как у тебя дела? — решительно спрашиваю я.
Остаток пути к моему дому я слушаю ее рассказ об конвенции авторов, на которой она должна присутствовать. Она очень волнуется по этому поводу, и я заталкиваю подальше свои нерадостные мысли, полностью сосредоточившись на ней. Я так горжусь Стар, какого успеха она достигла, не той, когда она сидела в четырех стенах со своим первым мужем полным мудаком.
Когда мы подъезжаем к моему дому, Стар предлагает зайти, но я говорю, что мне нужно побыть одной.
— Может ты присоединишься ко мне и Николаю за ужином?
— Спасибо, но не сегодня.
Она с беспокойством поглядывает на меня.
— Хочешь, я приду поужинать с тобой?
— Нет, ты пойдешь ужинать со своим мужем. Я в порядке. Я просто устала. Закажу еду на вынос и пораньше лягу спать.
— Если передумаешь, позвони мне, хорошо?
Я растягиваю губы в широкой улыбке.
— Конечно. Спасибо.
Она уходит, а я захожу в свою квартиру, закрываю входную дверь. Глубоко вздыхаю. Вот моя жизнь в этих четырех стенах. Ночь с Данте была просто фантазией. Пришло время оставить фантазии позади. Раз и навсегда.
Я направляюсь в свою спальню, раздеваюсь догола и иду в ванную. Включаю душ. Вода восхитительно теплая. Мне нравится принимать душ. Ощущение от воды всегда, что она способна смыть все. Иногда, когда у меня начинается ступор с идеями, я стою под душем, и появляется вдохновение, приходят новые мысли. Но сегодня в голове пустота.
Даже оцепенелость.
Внезапно накатывают откуда-то из глубины рыдания. Сначала я даже не понимаю, что начинаю плакать. Тело начинает сотрясаться от рыданий, рот так сжимается, что я ловлю себя на мысли, что вою навзрыд. Я соскальзываю по стеклянной стене душа и опускаюсь на пол. Вода каскадом течет по телу, струи бьют в макушку, нос, подбородок, стекая по горлу.