Первый человек взлетел в космос… Опередив германский проект на три месяца.
Интересно, что в ближайшем городке Кизыл-Арват, да и среди кочевых туземцев особого ажиотажа увиденные и привычные уже эффекты от запуска ракеты никаких волнений не вызвали. Даже после того как стало известно, что русские отправили на этом «летающем джинне» человека в небо. Как сказал мудрейший наставник местного медресе: «Аллах велик и все в его воле».
— Не все же немцам первыми быть, — так, рассказывали потом в салонах, прокомментировал полученное известие о полете император Михаил Второй. — Запустили первыми сателлит и обезьяну, ну и хватит им…
Российская империя. Крым, Ливадия. Июль 1961 г.
Олег проснулся от неожиданно появившегося тревожного ощущения. «Проспал подъем — мелькнула в полусне мысль. Вскочил, по привычке ища взглядом табурет с выложенной с ночи формой… и негромко рассмеялся. — Совсем забыл, что уже начались каникулы и на целых три недели можно забыть про подъемы, тревоги, марш-броски и учебные задания. И даже о том, что его зовут юнкер «Олег Михайлов». А еще наконец-то можно побыть вместе с папой, мамой, Алешей, Мишкиным, Машей и даже, несмотря на прошлое, с Костиком. Три недели в Крыму…»
Спать Олегу уже не хотелось. Он подошел к окну, отодвинул тяжелую портьеру. Подумав, открыл одну створку и выглянув наружу. В комнату ворвался легкий бриз, всколыхнув занавеси на окнах. Море синело далеко внизу. Принесенный ветром аромат всех цветников, окружавших дворец, словно накатывался с каждым дуновением в спальню. Захотелось на свежий воздух. Решив не тревожить прислугу, он осторожно открыл дверь в гардеробную.
Старые вещи отсюда уже убрали, поэтому в полупустом помещении висели только несколько его мундиров и несколько повседневных костюмов. Выбрав «сокольскую» форму[7], он быстро оделся и постарался тихо выскользнуть из дворца. Совсем незаметно, как он понимал, уйти не удалось, кто-то из служителей обязательно увидел и доложил охране. Но папа, как, по его рассказам и дед, не любил топчущихся на глазах охранников, и Олег решил, что любоваться утренними пейзажами ему никто не помешает. Пробежался по Горизонтальной тропе примерно до середины, после чего решил возвращаться. Бежалось легко, явно не хватало сапог на ногах, рюкзака за спиной и привычной тяжести карабина в руках. Зато дышалось и думалось легко. Например, о том, приехала ли вместе с маминой свитой и Лидочка Нелидова. Помнится, перед отъездом в училище она ему делала некие авансы, но Олег тогда мечтал о другом. Зато сейчас эти намеки всплывали в памяти, заставляя даже временами сбиваться с ритма от неожиданно возникавших в воображении картин. Тем более, что на традиционный мальчишник с не менее традиционным посещением публичного дома «Пуфф» он и его двое друзей не попали. По одной очень простой и веской причине — они сидели под арестом за «хулиганский поступок». Вспомнив, за что он отсидел трое суток, Олег засмеялся.
В каждом училище есть свои неписанные традиции, строго соблюдаемые юнкерами. В Тверском кавалерийском тоже. Юнкера первого года обучения, например, сдав последний экзамен курса, обязательно устраивали мальчишник с посещением публичного дома. Но, кроме этого, тройка самых «отважных» должна была ночью выйти за ворота и пробраться к поставленному напротив училища конному памятнику. И начистить бронзовому коню весьма реалистично изображенные жеребячьи достоинства. Второй год памятник не трогал, зато выпускники обязательно надевали на спину кавалериста парашютный чехол, набитый старыми конспектами. Естественно и командование училища и власти города старались с этим бороться. Власти выставляли усиленный наряд городовых. Которые, однако, «никак не могли поймать хулиганов вследствие наличия их специальной подготовки», как писали в рапортах. Ну да, «синенькая[8]» в карман, оно вроде и немного, но закрыть глаза помогает. Сложнее было преодолеть дополнительные патрули на территории самого училища. Но и тут придумывали, как выйти из положения. И убегали. Вот только тройке Олега не повезло на обратном пути, пробираясь через окно туалета наткнуться на самого начальника училища. Полковник Кульчицкий неожиданно очень разозлился за сорванный «поход к белому другу». И вместо обычного для таких случаев одного дня выдал от своей душевной широты своей властью всем троим трое суток ареста. Мелькало, правда, у Олега подозрение, что в действительности полковник выполнял некие инструкции, полученные от его родителей. Но доказательств у него не было, так что винить за сорвавшуюся попытку стать «настоящим мужчиной», он мог только неудачное стечение обстоятельств. А стать мужчиной хотелось… и поскорей. Это только в первые месяцы молодые парни выматывались настолько, что в голове оставались только три желания: поспать, поесть и сходить в клозет. Потом они постепенно втягивались и начинали появляться и другие желания. Почти все в точности по прочитанной Олегом книге философа Филиппа Маслова…