Р. Киплинг «Ким»
Дневник великого князя Олега
30 августа 1961 г. Среда. С завтрашнего дня я — юнкер первого года обучения. Наконец-то начнется настоящая учеба, а не просто подготовка к ней, как в прошлом году… Часто вспоминаю ялтинское приключение. Пока никто ничего мне не сообщил. И К. не пишет.
Британская империя. Колония город Гонконг. Август 1961 г.
Якоб сидел в кинотеатре «Юнайтед» и делал вид, что смотрит фильм «Бен-Гур». На самом деле его уже тошнило от увиденной седьмой раз псевдоисторической американской слащавой мелодрамы про чудесное спасение молодого еврея и его семьи из неволи, в которую их загнал нехороший брат, служащий римлянам. Причем помог спастись этим несчастным разведчик не названного государства, противостоящего римской экспансии. По скрупулезно и исторически достоверно воспроизведенному костюму разведчик происходил из поселившихся в империи бриттов. Толстый такой намек, тому же Израилю, с кем надо иметь дело. Не зря в Германии и Италии этот фильм запретили к показу, как пропаганду. Так что не видеть бы Якобу этого фильма, если бы не командировка в Гонконг и необходимость срочной встречи с личным агентом. Который почему-то на встречу так и не явился очередной раз. Владельцы же кинотеатра, словно специально стремясь нагадить именно Якобу, ставили на сеансы, назначенные для встречи, один и тот же фильм. Утешением для неудачливого зрителя служило лишь наличие в этом кинотеатре новинки техники — кондиционера, благодаря которому можно было немного отдохнуть от уличной жары.
Картина, которую он смотрел, наконец закончилась и Якоб, облегченно вздохнув, встал одним из первых. И тут же заметил «Бруно». Все нормально, это был точно он. Он, тот самый мишлинге[1], с которым ему удалось познакомится на Реепербан[2] в Гамбурге. Там же Якоб его и завербовал. Нет, конечно, в разведке не бывает отбросов, а только ресурсы. Но этот немецко-китайский еврей настолько не нравился Якобу, что он с удовольствием передал все контакты с ним местному резиденту. И очень удивился, получив приказ на эту командировку. Оказалось, местный резидент передал пожелание от агента на личную встречу только с Якобом.
На Шарп-стрит они вышли практически одновременно, хотя для этого ему пришлось проталкиваться через толпу спешащих к выходу зрителей. Как и положено правилами они с «Бруно» шли рядом. Изображая совершенно незнакомых пешеходов. И только когда они сворачивали на Мейсон-стрит, спешащие к остановке трамвая люди на мгновение прижали их друг к другу. В ладонь Якобу ткнулась свернутая бумажная трубочка. Он быстро сжал пальцы, сминая маленький кусочек бумаги. М сунул руку в карман, брюк, словно в поисках кошелька. А потом неторопливо развернулся, уходя от остановки. К которой сейчас как раз приближался трамвай, отвлекая внимание присутствующих. Якоб же прошел по Мейсон-стрит назад и резко свернул на Шарп-стрит. За ним, похоже, слежки не было, но он успел заметить парочку подозрительных китайцев. Которые слишком целеустремленно рвались попасть именно в тот вагон трамвая, куда вошел «Бруно». Отчего инстинкты профессионального оперативника Рейхснахрихтенсхаупстамт[3] взвыли не хуже пожарной сирены.
Впрочем, до своего отеля Якоб добрался без проблем. Слежку он так и не обнаружил, что, надо признать, его нисколько не успокоило. Потому что слежку настоящих профессионалов обнаружить очень сложно, а порой и невозможно. Тем более в таком специфическом городе, как Гонконг, набитым очень похожими, на взгляд европейца, китайцами, словно сельдями в бочке.
Поэтому, попав в номер, Якоб сразу, словно по неотложной большой нужде, заскочил в ватерклозет. И долго и тщательно смывал брошенные в унитаз остатки записки. Потом принял душ, переоделся и немного отдохнул сидя в кресле. Через полчаса спустился со второго этажа, на котором располагался его номер, в небольшой ресторанчик при гостинице. Где просидел примерно четверть часа, попивая кофе и незаметно наблюдая за телефонными будками в холле. После чего быстро расплатился с кельнером и вышел в холл. Зашел в будку, набрал номер.
— Халлоу… халло?
— Халло, мистера Чана позовите, пжалста, — он произнес это по-английски с небольшим акцентом, похожим на австралийский. Обычный же английский Якоба был типично немецкого образца, с жестким произношением настоящего пруссака.
— Айиия! Мистер Чан здесь давно не живет. Ищите его в пятьдесят пятом доме, Чиллаут-стрит, квартира сорок четыре. Завтра он точно будет дома, — и говоривший бросил трубку.
Якоб только усмехнулся, вешая трубку телефона-автомата на рычаг. Говорил явно не «Бруно», его тонкий писклявый голосок не узнать было невозможно, даже по телефону[4]. Ему стало интересно, использовал ли «Бруно» этот канал для связи с резидентом. Впрочем, оставалось еще два часа, а там он узнает обо всем от самого «Бруно». Включая и причины такого явного недоверия к резиденту РНХА в Гонконге. Которого, как проинструктировали Якоба при подготовке к командировке, подозревали в связях с американской Секретной Службой. Но, учитывая происхождение и родство с имперской аристократией, не трогали из-за отсутствия реальных доказательств.