Вариант № 3. В коридоре.
— Товарищ капитан, разрешите обратиться.
— Валяй.
— Это, капсула же есть?
— Которая?
— Ну, на четвёртом.
— Аварийная?
— Да. Откройте её на пару сек?
— Зачем?
— Туда белка забежала, надо её достать, а то сдохнет.
— А как она туда забежала?
— Черт её знает.
— Ну ты продумай этот вопрос, а потом уже подходи. А то что-то ты не серьёзно подготовился.
— Ясно. Ну откройте. Надо.
— Нет. Там замок опломбирован. Вячеславович, готово?
— Всё с пылу, с жару, капитан. Садитесь кушать, — рыбу пожарили, Сергей Вячеславович угощает.
Вариант № 4. На мостике.
— Капитан, в аварийной капсуле инопланетянин!
— Я занят, Костя.
— Серьёзно. Он посылает нам сообщения на своём инопланетном языке.
— Да? И что пишет?
— Откуда я знаю. Но наверняка что-то важное, — поспешил добавить я.
— Вот как расшифруешь — почитаем вместе.
— А если он от голода кони двинет к тому времени?
— Не двинет, запас там приличный.
— Может, он это не ест?
— Может, ему вообще не надо есть? — резонно возразил кэп.
— Ну да, тоже может быть.
— Вот и не трогай его, пусть там сидит.
— А если…
— Хватит. Я занят, серьёзно.
Вариант № 5. В комнате отдыха.
— Кэп, надо поговорить.
— Если ты насчет капсулы, то я своего решения не изменил.
Упс, обознатушки-перепрятушки.
61 день экспедиции.
С утра пораньше на горизонте появился долгожданный катер. Возвращение блудного Авдеича сопровождалось радостными возгласами народа, высыпавшего на площадку возле шлюза. Героической походкой разведчик Дальнего Космоса спустился к простым смертным и тут же получил нагоняй от капитана за опоздание. Материалы, которые он привез, меня не сильно удивили — чего-то подобного я и ожидал. На записи камеры Авдеич ходил вокруг какого-то гриба с подсветкой из люминесцентных бактерий, и восторгался. Комментарий очередного первооткрывателя пещеры сдержанностью не отличался:
— Костян, ты просто себе не представляешь! Этот мэйнфрейм способен обеспечить поддержку всех терминалов Земли на сто лет вперёд! Я не смог измерить скорость его операций, решения на задачи любой сложности он выдаёт мгновенно! Что, если попробовать подключить его к нашей сети? Как думаешь, кэп даст добро? Нет, ты только представь, что будет, когда мы привезём его на Землю! Все компы на свалку, модернизация сети, безлимитное соединение, координация всех действий, да мало ли что ещё! Мы перевернём мир с этой штукой!
И т. д. Ближе к обеду на посадочную площадку возле «Гермеса» подлетел ещё один катер. С Авдеичем на борту. Этот второй был более задумчив и склонен к самоанализу.
— Знаешь, Костюха, — сказал он после встречи (никто из команды и глазом не моргнул, когда на борт поднялся второй Авдеич; думаю, его встречали разные двойники, которые и друг друга не видят), оставшись наедине со мной и бутылочкой пива, — что-то здесь не так.
— Определённо, — согласился я, наблюдая по монитору за первым Авдеичем, похрапывающем на диване.
— Я хочу сказать — странно, что мне так легко удалось подключиться к чужой технике. Поставь себя на место инопланетянина, сможешь ты сходу разобраться с сервером, не говоря уже о мэйне?
— Мне понадобится время.
— Вот и я о том же. Какой вывод напрашивается?
— Это не инопланетный мэйн.
— А чей?
— Наш.
— И как он сюда попал? Отбрасывая в сторону тот факт, что такую штуковину изобретут в лучшем случае лет через триста, мы первые в этом квадранте, до нас сюда никто не летал.
— Может, военные?
— Я бы знал, ты уж поверь. Нет таких паролей, которых я не взломал бы к тринадцати годам. А к пятнадцати я проник во все закрытые сети отдела обороны Земли. Все эти слухи о «секретных экспедициях» — полная чушь. Вояки летают по секретке только на Антарес, там у них база. В наш сектор никто не совался.
— Тогда у меня нет вариантов. Что ты сам об этом думаешь? И об остальном?
— Об остальном? Ну-ка, рассказывай.
Я поведал печальную историю раздвоения экипажа корабля, появления таинственных посланий из опечатанной капсулы и исчезновения данных за первый месяц полёта.
— Да-а, — протянул Авдеич. — И как выглядит мой двойник?
— Как ты.
— А. Ну да, разумеется.
— И ещё вопрос, кто из вас двойник.
— Ну, это ты уже загнул. Я-то настоящий.
— Примем как рабочую версию, — не стал спорить я.
— А почему я его, то есть себя… то есть его не вижу?
— Спроси чего полегче.