Леди. Не знаю как, но я их со Шкодой сразу стал отличать, хотя вроде бы они совершенно одинакового размера и окраса. Я машинально протянул руку к голове миуна, но моментально ее отдернул. Низкое предупреждающее рычание, раздавшееся, когда моя рука приблизилась к голове зверя, проняло даже меня.
Вот не любят они «телячьих нежностей». Все-таки, это далеко не домашние кошечки. Очень умные, преданные, но хрен их потискаешь! А жаль, руки так и тянутся погладить или за ухом почухать. Эх…
— Леди, вот что ты за недотрога такая? Пальцем тебя не тронь, — с досадой высказал я «которыси» свое недовольство.
— Пфф…, — вот и весь ответ, миун даже взгляд от окна не оторвала.
— Ладно, пошел я в кабинет, буду умное лицо делать. Скоро доклад о готовности к совещанию принимать, — на это я даже «пфф» не удостоился.
— Погоди, настанет еще мой час триумфа, я еще вас со Шкодой почухаю, — уходя, пробурчал я себе под нос, злодейски шевеля пальцами, и краем глаза заметил иронично блеснувший янтарем взгляд Леди.
*****
В зал я вошел в сопровождении Матея, это его прислали ко мне в кабинет с докладом о готовности к совещанию. Охрану в доме уже сменили и во всех ключевых точках несли службу мои кирасиры. Перед входом в зал тоже стояли две закованные в железо фигуры.
При моем появлении приглашенные поднялись с лавок и приветствовали поклоном. Я не торопясь прошел к своему месту и «приземлился» на удобный стул. Вся мебель в доме давно была переделана по моим эскизам. Матей застыл за моей спиной. Он будто чувствовал мое недовольство и сейчас угрюмо «зыркал» на присутствующих, положив руку на рукоять меча.
— Присаживайтесь, — я внимательно пробежался взглядом по залу, проверяя, все ли здесь из тех, кого я приказывал собрать.
Джеймс обеспечил присутствие всех: мастеров — руководителей моих мастерских, старосты села, торгового представителя Алоиза, Алмы, Стока и сельского эдила. Я объявил очередность докладов и то, что после совещания будет подан обед.
Первыми выступили руководители мастерских и, в принципе, их доклады были во многом схожи: установленные мной объемы производства выполняются и выпуск продукции даже медленно растет.
Правда, за исключением сладоварни и лесопилки. Сладоварня у меня варит кленовый сироп (как я его назвал: «королевский мед») всего несколько чертогов в круге. Начинается выпуск королевского меда с началом сбора кленового сока в лютне и продолжается до конца тревеня, когда в конце чертога заканчивается сбор сока.
Продолжается варка сиропа еще один чертог после завершения сбора сока, когда окончательно перерабатываются поставленные на склады запасы. Тут затягивать нельзя, иначе он просто пропадет. Весь остальной круг работники сладоварни выполняют другие задачи.
Работы на лесопилке с наступлением зимы если и не затихают, как на сладоварне, то их объем значительно уменьшается. Это происходит из-за того, что замерзает речка Тихая и прекращает работу водяное колесо, от которого настроен привод самого механизма лесопилки.
Заготовки древесины тоже идут очень медленно, так как свои деревья под сруб я разрешаю в очень маленьких объемах. В основном лесопилка работает на импортируемой из других маноров древесины.
Отдельной строкой можно выделить жемчужные фермы: по выращиванию речного жемчуга под Оряхово и морского — под Бабайками. Закладка и выемка жемчужниц происходят всего раз в год. Затем, в теплое время, работники ферм осуществляют уход за моллюсками, а в зимнее время — лишь обеспечивается охрана ферм.
Общими проблемами для всех мастерских оказались малые запасы наличных средств, недовольство работников своей заработной платой и их требование о ее увеличении.
Не бузили только лекари Алмы и ткачихи. Порадовало, что хоть у оряховских баб, в отличие от мужиков, ума оказалось в достатке. А! Еще у работников жемчужных ферм все спокойно было. Ну да, там, кроме охраны, только по два человека.
Немалые доходы, получаемые в мастерских, тут же расходовались на содержание войска, закупку, изготовление и ремонт его вооружения и амуниции, заработную плату работников и развитие производств по утвержденному мной плану.
Растущая от доклада к докладу досада от отсутствия свободных финансов и недовольства рабочих, закончилась вспышкой ярости на выступлении начальника мыловарни Вроцлава.
Ухватившись за рукоять вакидзаси я с трудом сдерживал себя, чтобы не смахнуть с плеч голову этого начальника, да и вообще не устроить тут бойню. Потому что такая же ситуация, как на мыловарне, была во всех мастерских, кроме больницы и жемчужных ферм.