— Ориентируешься в этих местах, как заправский опер, — догнав его, с лёгкой завистью заметил Николай.
— Ещё студентом ангажировал угол за Зацепским рынком у одной уважаемой дамы. Местным духом навек пропитался, — усмехнулся Женька. — Помню, там шикарная извозчичья пивная ещё со старых времён была: раки на блюдах, мраморные столики, пол в опилках, — вздохнул он. — Сейчас и дама, и рынок, и пивная в ином мире, один трамвайный круг остался… Мы уже пришли, вон ребята с машиной, — небрежно кивнул он в сторону светящегося огоньками машин Садового кольца.
Куратор от органов, в новой ондатровой шапке-ушанке и тёмно-сером драповом пальто выглядел весьма импозантно. Его напряженный взгляд из-под кустистых бровей пронзал насквозь, вызывая неодолимое желание тотчас же во всём сознаться. Пожав подошедшим руки, он кивнул в сторону Николая и проникновенно начал:
— Милиция борется с бытовой грязью, которая на виду у всех. Нам же приходится иметь дело с нечистотами, копившимся в иных душах годами.
— Сантехники человеческих душ, — негромко пробурчал Женька.
Кинув в его сторону укоризненный взгляд, куратор продолжил:
— Ребята, я понимаю, выглядит это немножко шаблонно, но факт остаётся фактом. Один наш гражданин, механик на торговом судне, встал на путь измены. Плавая по всему свету, пару лет назад в одном из портовых кабаков Мельбурна познакомился с деятелями из белоэмигрантского НТС. Не знаю, чем они его подкупили, только с тех пор он по их заданию провозит антисоветскую литературу через границу, и пытается распространять через приятелей.
— А какой ему с этого прок, пытались выяснить? — поинтересовался Женька.
— По-видимому, он таким образом пытается мстить государству за погибшего перед войной в лагерях отца, поволжского немца. История типичная, на чердаке дома старые документы среди всякого хлама отыскал случайно. Там у матери фамилия другая. Видимо, она сына и настропалила, — куратор сделал паузу. — За этим гражданином мы наблюдаем давно, а вот личность приятеля нам неизвестна. Сейчас они в ресторане «Иртыш» встречу обмывают…
Оперотрядовцы молча переглянулись…
— Сам-то он в Подмосковье в пятой зоне с матерью вдвоём проживает, и когда расстанутся, на электричку пойдёт, — после паузы продолжил куратор. А вот приятель из москвичей, и по-видимому, проживает где-то рядом. Надо бы задержать аккуратно под каким-нибудь благовидным предлогом и вместе со свёртком на машине в ближайшее отделение доставить, а там при обыске разберёмся.
«Чушь какая-то, — подумал Николай. — Можно подумать: нашим многоуважаемым комитетчикам заняться больше нечем»…
— Я пойду, — неожиданно выступил вперёд Женька. — На пятачке у Павелецкого вокзала всегда людно, можно незаметно подойти вплотную. Схвачу за руки и крикну, что бумажник украл, а тут ребята подскочат…
Некоторое время все сосредоточенно курили, после команды расселись по двум чёрным «Волгам», вмиг объехали площадь и припарковались невдалеке от вокзала. Женька с приятелями ненадолго исчезли и вскоре вернулись, таща под руки какого-то тридцатилетнего парня интеллигентного вида с увесистым свёртком под мышкой. Он был немного навеселе и не сопротивлялся, только всё время твердил: «Ребята, это ошибка, я не знаю ни о каком кошельке»…
И лишь когда в отделении развернули свёрток, и дежурный стал с любопытством листать «Раковый корпус» Солженицына антисоветского издательства «Посев», до него дошёл смысл происходящего. Парень резко протрезвел, и отыскав глазами Женьку, жалобно поинтересовался: «Что я тебе сделал?» В ответ тот потупился и промолчал.
На обратном пути к метро Плесков бросил вскользь:
— Думал: серьёзное дело, а тут всего лишь двух непутёвых любителей книжек помогли выловить, — и покачал головой.
— Ты сам такие книжки читал? — поинтересовался Николай примирительным тоном.
— Конкретно эти — нет, но другие на одни сутки приносили. Когда ночью по диагонали читаешь, успеваешь лишь в суть вникнуть.
Женька смолк и остановился как вкопанный, словно уткнувшись в фонарный столб. Впереди подмигивала огоньками площадь перед вокзалом.
— Хорошо хоть в нашу Тмутаракань метро теперь ходит, — заметил он будничным тоном. — А то раньше прождали б с час автобус…
Пока спускались по эскалатору и тряслись в грохочущем вагоне, оба сосредоточенно молчали.
— Станция Каширская, платформа справа!
— Где обитаешь? — внезапно поинтересовался Женька.
— Комнатка в пятиэтажке возле ДК.