— Так кто же сможет спастись и попасть в рай.
— Я скажу словами Христа, написанными в Евангелие «Что невозможно человеку, возможно, Богу».
После этого мы шли молча, по дорожкам, расчищенным от снега и покрытыми кристаллами мелкого снега, переливающимися на свету фонарей, множествами цветами. Вдалеке послышалось несколько выстрелов, похожих на револьверные, но потом всё стихло. Нас нагнал посланный мной охранник, который сообщил, что в результате взрыва никто серьёзно не пострадал, только охрану немного оглушило и передал просьбу отца, вернуться во дворец. Через полчаса, нагулявшись, мы дошли до входа во дворец. Суета ещё была видна, но паники небыло. Раздевшись, я отправился к отцу вместе с невестой и по дороге был перехвачен моей матерью. Мария Фёдоровна была очень взволнована и подойдя быстрым шагом бегло осмотрела вначале меня, а затем Елену.
— Дети мои, вы не пострадали? — спросила она.
— Нет. Всё нормально, мы просто гуляли. Беспокоиться не о чем, — сказал я.
— Ты не испугалась, — спросила она у Елены, взяв её за руку.
— Я совершенно не испугалась. С вашим сыном рядом я ничего не боюсь. Более надёжной защиты я не представляю.
— Мама’, я оставлю на тебя Елену, мне нужно переговорить с отцом, — сказал я, и дождавшись кивка, отправился к нему.
Войдя в кабинет отца, я застал его стоящим у окна и разглядывающим суету, которая происходила снаружи дворца.
— Ты цел? Как случилось, что во время взрыва ты оказался на прогулке?
— Случайность. Ко мне зашла Елена и чтобы немного поднять ей настроение, мы вышли прогуляться в парк. Как я понял это истопник, который разжигал камин в моём кабинете, — ответил я.
— Присаживайся, — сказал отец, садясь за рабочий стол, — Скоро придёт твой адъютант и доложит о происшествии все подробности.
— Как там принцесса? Не сильно напугана?
— Она не успела испугаться, да и отошли мы далеко от дворца. Я оставил её с Марией Фёдоровной, уверен они смогут успокоить друг друга.
Через минуту пришёл князь и сразу начал доклад.
— Истопника успели задержать, но уже на третьем кордоне, точнее, рядом с ним. Мы прошли по следам на снегу. Он почти успел сбежать. При задержании его ранили, казаки с ходу провели допрос пленника. Коробку с бомбой ему передал один из сопровождавших английского посла, когда их оставили на минуту одних. Ему заплатили крупную сумму денег и шантажировали при этом участием его сына в революционной деятельности. Сейчас задержанному оказывается медицинская помощь, после чего его переправят в Шлиссельбург.
Какие будут указания? — спросил князь.
Отец махнул мне рукой, давая разрешение брать этот вопрос на себя, но я всё же решил переспросить,
— Я хочу ответить не менее громко и жёстко. Могу я это сделать?
— Ты в своём праве сын. Если с нападением польских националистов, ещё можно было сомневаться, то теперь все сомнения отпадают напрочь. Делай, как считаешь нужным, даже если ты объявишь войну, я не буду против. Этому бес пределу необходимо положить конец, — ответил император.
— Виктор Сергеевич, помниться я просил провести акцию у Министерства иностранных дел Великобритании без жертв, так вот, теперь я прошу сделать это максимально громко и с максимальным количеством жертв. Можете добавить ещё одну телегу с селитрой, если будет такая возможность. А по поводу дипломата, который передал саквояж, то он должен умереть публично и демонстративно жестоко. К примеру, пусть его собьёт карета с лошадями. Придумайте, как это сделать. Может, устройте поломку его кареты или ещё что. Но англичане однозначно должны понять наш сигнал, что больше терпеть подобное мы не будем. Второго спутника, присутствовавшего вчера, оставить в живых, но можно не очень здоровым. Активизируйте агентов в Лондоне. Мне нужно устроить показательную акцию ещё и рядом со зданием Королевской биржи. Там нужно произвести взрыв. Это нам также сыграет на руку и ослабит английский фунт, пусть и на время, но это будет не последнее давление на валюту, — отдал я распоряжения князю, который их скрупулёзно записывал.
— Ты хочешь взорвать лондонскую биржу? — спросил отец.
— Да и не только её. Сильного взрыва не будет, но как предупреждения этого хватит.
— Может объявить подготовку к мобилизации? — спросил император.