— Эти монстры называются леммингами?
— Они практически бессмертны. Даже если выпить из него всю кровь, он восстановит её с помощью магии. А ещё они такие милашки! — Ада гладила зверька гораздо дольше, чем это требовалось для считывания сообщения.
— Разве они разумны? — спросил я у Николая.
— Нет, но у некоторых есть операторы. Например, у того, который нашёл тебя. Так что думай о том, что за тобой постоянно подсматривают и подслушивают.
Лена сказала, что нам надо будет посекретничать ближе к вечеру, а Николай поблагодарил Аду за отличное руководство эскадрильей и ушёл проверять как к «тентам» прилаживают скамейки, изготовленные в этом мире. Наша экспедиция будет высокомобильной, то есть, помимо грузов на многоножках поедет и личный состав. Доберёмся до места за два перехода, чтобы не рисковать и не перенапрягаться.
Наконец, я закончил с подготовкой штурмовика, Ада проверила все ремни, и мы взлетели, пристегнув сумки с бомбами. На сей раз седло почему-то сразу было двухместным, и я не болтался на тросах как дурак. Сверху было почти ничего не видно — до рассвета в этом мире ещё несколько часов. Но Аду темнота вообще не стесняла, а может, она ещё раз приложилась к фляжке с «третьей рукой». Оригинальное название, учитывая, из кого её делают.
В воздухе мы двигались неспешно, и на первый взгляд были совсем одни. Но вскоре к нам подлетел первый пилот, пополнил запас бомб из сумок и снова умчался в темноту. Вскоре над нами как будто взошло солнце — это один из летунов повесил в воздухе осветитель, прямо над поляной, где траву не было видно за спинами многочисленных многоножек. Дамиан орал усиленным магией голосом, но до нас долетали лишь отдельные звуки. Чёрная масса внизу пришла в движение, подпираемая последними «тентами» с белыми спинками — так с высоты виделись установленные на них скамейки. После непродолжительной сумятицы, колонна снова начала растягиваться и двинулась вперёд.
— Ну, началось. — выдохнула Ада.
— Что мы будем делать теперь?
— Они растянутся чуть ли не на километр, а из леса в любой момент может выскочить что угодно. Тенты беззащитны, их никто не спасёт, кроме водителя и нас. Так что готовься, у многоножек предостаточно естественных врагов!
Глава 19: Ночные желания оборотней
День прошёл относительно спокойно. Несколько раз из леса выпрыгивали какие-то кошки, но они не были монстрами, то есть, не владели магией, а потому не представляли большой угрозы. Конечно же мы летели на помощь, но вступить в бой так и не довелось. Вместе с нами колонну патрулировало ещё два дрона, и только один из пилотов успел пострелять во врага из своей шпаги, и то больше для острастки, когда на многоножку напала стая не очень крупных зверей, отдалённо напоминающих волков.
Серьёзные угрозы обнаруживались разведчиками, и ими же выбамбливались. Эйвов больше не было, а чего ещё стоило в этом мире бояться, я даже не уточнял.
Зато здесь был очень красивый рассвет, когда горизонт сначала краснеет, потом белеет, а потом появляется огромное жаркое солнце, раскрашивающее облака в оттенки оранжевого.
Переход был достаточно лёгким, а когда солнце вошло в зенит, мы стали готовиться к стоянке. Проведя в пути около восьми часов, все устали и проголодались, поэтому, когда мы разносили приказ о занятии ближайшей поляны, это встречало большой энтузиазм у водителей и пассажиров.
Многоножки составлялись ровными рядами в одной стороне, а те, что несли на себе скамейки рассредотачивались по периметру. Из этих деревянных конструкций будет состоять основа стен лагеря. Голодные люди отправились рубить лес, а водители приступили к кормёжке своих многоножек и грузов в тенте. Почти все они были забиты монстрами. Одних только леммингов с нами ехало три «тента», а уж сколько мы везли шестируков, я не пытался даже считать.
Ада не торопилась садиться. Наоборот, убедившись, что наша авиация успешно добралась до места в полном составе, она развернула штурмовик и полетела на базу. Я удивился, но вопросов задавать не стал. По воздуху мы преодолели путь колонны за полтора часа, и сели возле главного ангара. Ещё с воздуха я заметил огромную гору припасов, наваленную на площади, и Ада, едва коснувшись земли, бросилась к ней. Меня же встречал Эдвард. Он был довольно приветлив, и предложил отдохнуть с дороги. Я не устал, потому отказался. Мы вновь покормили пиявок, а потом загрузили их в специальные мешки, которые я видел впервые. Эти мешки и сбрую штурмовика мы отнесли на площадь, где к сетке, лежащей под ящиками с едой, уже прилаживали свежих пиявок.
Я узнал восьмимоторный грузовой дрон, который недавно собрал. Толково придумано! Видимо, он будет таскать нам еду на протяжении всей миссии. Ада зарылась в россыпь тюков, наваленную поверх ящиков, и заснула. Эдвард проконтролировал сборку летательного аппарата, а потом уселся в седло и оторвал его от земли. Я, вместе с мешками и сбруей, остался в «кузове», где-то рядом со спрятавшейся вампиршей. У грузовика полёт занял целых три часа, и за это время я успел получить сообщения о готовности всех задуманных улучшений.
Пользуясь случаем, полностью осмотрел своё тело, и остался весьма доволен. Глина стала чуть темнее на вид, но в целом я не стал страшнее, чем был до этого. Зеркала не было, поэтому я использовал вместо него Эдварда. Он сказал, что лицо действительно очень похоже на то, что рисует иллюзия. Наконец, я решился переключиться в интуитивный режим. Лёг поудобнее, ожидая мощнейшего приступа боли, но его не последовало. Так, лёгкий зуд по всему телу. Зато ощущение силы и могущества просто переполняло. Я взял банку с консервированным молоком, выпавшую из какого-то мешка сверху, и сжал её в кулаке. Банка лопнула от силы нажима, и заляпала всё вокруг густой белой жижей. Эдвард выразил своё недовольство долгой матерной речью, но я и сам знал, что поступил как дурак.
Встречный ветер сорвал всё, что мог, а остальное впиталось в мешки и высохло, так что последствия моего идиотизма почти никто не видел. Я попытался посчитать, насколько я стал сильнее. Получалось, что если базовая магопроводность в три единицы позволяла мне быть наравне с тренированным человеком, то после добавления кристаллов я получил дополнительно пять, и половину от базовой, итого шесть с половиной. Значит, я теперь сильнее обычного человека как минимум втрое.
Мда, а органов до сих пор некомплект…
Когда мы прибыли на место, лагерь уже был построен. Он напоминал базовый, только в миниатюре: та же засека по краям поляны и частокол внутри. Здесь было более строгое разделение на зоны: в одной стороне стояли многоножки, в другой — палатки. Туалет стоял едва ли не на самом видном месте: никакой интимности, зато хищники в лес не утащат. Он представлял собой коробку из плетней, поставленную над воронкой от взрыва, а от жилой зоны его отделяла парковка многоножек.
В момент, когда мы заходили на посадку, лагерь как раз отбивался от «нападения» диких многоножек. При всей дороговизне переброски металла в другой мир, я совсем не удивился, что решётки для копчения оказались здесь. При том, это явно не из лагеря, они бы свои не отдали. На край поляны дронами выгнали целых два диких «тента», и заставили их выпустить волны своих всепожирающих детёнышей. Они пролились на поляну, и побежали прямо в расставленные коптильни. Люди настолько ничего не боялись, что ходили между решётками и разжигали под ними угли. Когда все насекомые оказались на земле, лётчики расстреляли опустевшие «тенты», а на коптильнях включились манки. Наступил самый ответственный этап работы: ходить между дымящими решётками и распределять рвущихся «домой» насекомышей равномерно, иначе пропекутся недостаточно хорошо.
Но это так, закуска. Настоящий ужин привезли мы. Эдвард забрал Аду и понёс в её особую палатку, которая являлась просто куском ткани на невысоких колышках, прикрывающим вырытую в земле ямку. Тем временем, дежурные по кухне разобрали груз и через пятнадцать минут огромный дрон улетел: формально, Эдвард в операции не участвует.
Такое нежелание объяснялось немым протестом против происходящего в департаменте, и играло мне на руку, лишний раз подтверждая, что Монфора он ненавидит больше, чем меня. Но правила говорят, что должно быть наоборот, в нём борются противоречия, что делает его непредсказуемым. Моя вина лишь в том, что я не принадлежу к привычным расам, но являюсь магом, следовательно — я монстр. Формальный критерий не позволяет ему считать меня своим. Ада же ориентируется не на букву, а на дух правил, и такой подход мне больше по душе. При всём безумии вампирши, я знаю, что от неё ждать.