— Так, милая, притормози, — остановил я разошедшуюся невесту. — Жен у меня будет максимум три. Но! Если мы поймем, что хватит и двух, значит, будут две.
— Шахар, — осторожно произнесла Андана, — я, конечно, не настаиваю, тебе виднее. Но ты учти, что и с детьми, и с делами нам будет проще справляться втроем.
— Учту, — хмыкнул я. — Но сейчас максимум, что я готов тебе пообещать — это вторую жену. И то поиском подходящей кандидатуры я займусь только после нашей с тобой свадьбы.
— Это отлично! — просияла Андана. — Спасибо, милый! А ты меня с ней познакомишь? Хочешь, я помогу тебе с выбором?
Вот же неугомонная.
Ну нет, хватит с меня этих разговоров на сегодня, и так долго переваривать буду все, что мы тут уже наговорили.
Я встал с кресла, одним жестом поднял на ноги невесту и привлек ее к себе.
— Завтра, все завтра, — шепнул я ей и впился в чуть приоткрытые податливые губы.
— Налюбовался? — едко бросил император. — Или видел уже?
Глава ИСБ, Минто Кишори аккуратно закрыл папку с докладом и положил ее на край стола. Конечно, видел. Этот доклад ему на стол положили едва ли не раньше, чем императору.
Да только от его осведомленности тема не стала менее скользкой.
Седой безопасник прекрасно помнил, что идею новой касты, имперской аристократии, до императора донес в свое время именно он. Нет, идея-то отличная, она давно напрашивалась и удачно закрывала целый ряд назревших проблем.
Вот только время для ее реализации хуже и придумать было нельзя.
— И что скажешь? — поторопил его император.
— Возможно, чуть попозже… — осторожно начал глава ИСБ.
— Ерунда, — резко прервал его император. — Если у нас сейчас всего десяток заявок на статус имперского рода, то и после окончания войны сильно больше их не станет. И ты понимаешь это не хуже меня.
Кишори молча кивнул. Он ожидал от императора куда более бурной реакции. Видимо, тот уже успел осмыслить новости и остыть.
— Меня интересуют причины, — ровно сообщил император.
Безопасник тихо вздохнул. Император, конечно, разумный и вменяемый человек, да и отношения у них давние и крепкие, но слышать о своих ошибках мало кто любит. А уж признавать их перед кем-то…
— Говори, Минто, — неожиданно легко усмехнулся император. — Прямо говори, не тушуйся. Все уже сделано, теперь-то чего бояться? Выход искать надо.
— Раджат, — коротко сказал Кишори и, повинуясь требовательному взгляду императора, пояснил: — Ты слово дал впервые лет за десять, наверное. Плюс род из остатков прежних династий, который мог вот-вот угаснуть. Как бы общество не отводило глаза для вида, все очень пристально следили за вашим… конфликтом. Мальчишка повел себя некрасиво. Но первым все это начал ты.
Император криво ухмыльнулся, но кивком побудил продолжить.
— Ладно, обдурили вы друг друга с этим словом, — покорно продолжил Кишори. — Аристократы поморщились и забыли бы. Да только ты снова темнить начал. За что ты ему клан дал, раз на публику демонстрируешь показательно-пренебрежительное отношение? Да еще и практически одновременно с Указом о кастах. Нет у мальчишки возможностей, чтобы тебя вынудить. И еще лет десять точно не будет. Значит, купил он тебя. А раз ты его дар не показываешь и даже не признаешь, значит, там было что-то очень и очень ценное. Так?
Кишори неожиданно бросил на императора острый взгляд.
— Так, — спокойно признал император.
Безопасник только головой покачал.
— Ну и Каспадиа последней каплей стали, — вздохнул он. — Ты так мальчишку защитил, что ему самому пришлось штурмом их главное родовое поместье брать.
— Да не за что было Каспадиа стирать с лица земли, — поморщился император. — Убили бы они наследника Раджат, я их уничтожил бы под корень. Сразу и всех, чтобы никому не повадно было. А так… Да за что, Минто? Они мальчишку не то что не ранили, они даже не разрушили на его землях ничего. Нечего там рушить было. Верхушку рода я убрал, а дети-то причем? Род целиком на уничтожение не заработал. Это амбиции одного старика, и ты это знаешь не хуже меня.
— Я-то знаю, — кивнул Кишори. — Но в глазах общества это выглядит не так. Род Каспадиа пошел против твоего слова. Не духа даже, буквы договора. Ты отреагировал излишне мягко. А почему? Не потому ли, что мальчишку Раджат недолюбливаешь? За любимца другая кара была бы. Скажешь, не так?
Император неопределенно покачал головой.
Да, скорее всего, за своего ближника он оставил бы род Каспадиа ровно в том состоянии, в котором он сейчас. Один-единственный малолетний потенциальный наследник и перспектива полной нищеты по аристократическим меркам.