Ясно, максимальное расстояние между накопителями — метр.
М-да, у меня «золотая» защита получится, камни так-то не дешевые, и это мягко говоря. А нужно их будет просто безумное количество. С другой стороны, я даже думать не хочу о цене, которую запросили бы те же Рамеш за установку защиту на столь огромный периметр. Накопители даже в таком количестве определенно выйдут дешевле.
Лишь бы вертикаль обозначать еще одним рядом накопителей не понадобилось.
За полчаса я впечатал в стену больше полусотни накопителей. Шел я все это время в одном направлении и под конец уже видел, как очередной камень захватывает все более и более тонкое щупальце. И в какой-то момент оно просто не дотянулось до камня.
Тоже все понятно: сектор — это шестьдесят пять метров. Именно на такой участок стены требуется один канал подпитки, то самое «щупальце».
А теперь самый ответственный момент. Как эту «питательную линию» превратить в монолит защиты?
Я вернулся в ту точку, где будущая силовая линия соединялась со стеной и первым камнем-накопителем.
Для очистки совести я попробовал впечатать в стену еще один камень с другой стороны от уже проложенной «кормушки». Нет, не сработало. Разветвления не будет, только прямая цепочка.
Вновь прикрыв глаза, я обратился к воспоминаниям. Проблема в том, что я ничего особенного в момент формирования монолита защиты вообще не помню. Как накрыло меня один раз этой глубинной силой, так и все. Дальнейший процесс от меня никак не зависел.
Тем не менее, я упорно погружался в те ощущения. Мне тогда позарез нужно было прикрытие. Не для себя — для своих бойцов. Для гостей. Для самого хранилища, в конце концов.
В какой-то момент я ощутил робкий вопрос на грани восприятия. Так чужой удивленный взгляд ощущается.
«Нужна защита!» — мысленно скомандовал я. — «Здесь, на базе камней.»
Нет, не то.
Я представил себе ту монолитную стену силы, что осталась в Лакхнау.
Так, уже теплее, судя по осторожному интересу, который незримо коснулся меня.
Ладно, пойдем с козырей.
Я сделал глубокий вдох и вспомнил ту безнадегу. Вот я валяюсь на земле с горящим от близкой смены ранга источником, вижу расползающиеся нити магической защиты и рычу от ярости. Я должен защитить своих!
На мгновение я словно снова оказался там.
И когда открыл глаза, участок стены передо мной сиял тем самым монолитом силы.
Силовой канал скрылся из виду. Он даже магическим зрением уже не просматривался. Похоже, хранилище все свои связи прячет в некий аналог подпространства, ведь его связей с магической защитой вокруг особняка я тоже не нашел.
Я сделал глубокий вдох. Не помогала мне сейчас теория, не настолько мне было интересно, чтобы перебить эмоции. А они бурлили практически как тогда.
Ненавижу собственную слабость. И вспоминать такие моменты ненавижу.
Но сейчас это — мой рабочий инструмент. Единственный, по сути. Именно этим воспоминанием я и буду воплощать каждый участок защиты. Каждые шестьдесят пять метров.
Я выдохнул сквозь сжатые зубы и с трудом разжал сведенные судорогой челюсти.
Если я хочу защиту, запитанную от хранилища, этот день станет для меня адом. Но сколько жизней впоследствии спасет эта защита, мне даже сложно представить.
И значит — надо просто сделать. Любой ценой.
Глава 4
Я закончил с защитой уже за полночь. И хорошо, что так. Как минимум, потому что Андана уже легла спать и не видела меня в таком состоянии. Что называется, краше в гроб кладут. От меня бывалые вояки шарахались, что уж про девчонку говорить. Не надо ей этого видеть.
Эта бессильная ярость выжала меня досуха.
Да, я воплотил защиту. В одиночку и меньше, чем за день. Фантастический результат. Не думаю, что даже в моем мире кто-то на такое способен, что уж про этот говорить.
Но обратно гвардейцы тащили меня на себе. Идти я не мог и соображал тоже едва-едва. Меня только и хватило на то, чтобы приказать не будить Андану. Дальше я попросту не помню.
Проснулся я в своей комнате, и солнце было уже высоко.
Физически я особо и не устал вчера, не было там какой-то серьезной нагрузки. Да и как от мага от меня мало что требовалось. А вот морально… ближе к грани эмоционального выгорания я не подходил никогда, пожалуй.
Впрочем, это состояние я знал. Ничем тут не поможешь, надо попросту переступить через собственное равнодушие и заняться делами. Все вернется, просто не сразу.
Привычно приняв душ, я направился в свой кабинет. Почту я вчера так и не разобрал, удовлетворился ответом секретаря, что там нет ничего срочного. Вот письмами и займусь. Рутина — самое то для подобного безразличия.