А вот с исправлением подобного недостатка, дело обстояло уже не так просто. Ментальная магия на Земле - вообще "вещь в себе" - настолько в зачаточном состоянии она находится. Но при этом те же мыслепроекторы и ещё пара изобретений - попросту не вписываются в картину полного загона этого направления магии под плинтус. Мне на сегодняшний момент откровенно не хватало знаний для того, чтобы определить - эти вот выдающиеся достижения вообще возможны при нынешнем уровне менталистики Земли или они - остатки "былой роскоши" времён свободного сообщения с Гранью или вовсе - привет из Гипербореи.
Но больше всего времени я эту сессию у меня заняло "общение" с профессором де-Эйк. Услышав от Франца сплошной поток славословий в мой адрес, она решила всерьёз взяться за моё образование. Конечно, я ей очень благодарен за науку, но не стоило поручать мне стимулировать реакцию, которую проходят на последнем курсе университета. Разумеется, у меня ничего не вышло, а эта гадская смесь, взрываясь, стремится осесть на ближайших поверхностях и окрашивать их во все цвета радуги. Мало того, от этой окраски вас не спасёт никакой костюм защиты, хорошо хоть, кроме этого эффекта она фактически безвредна. А в том, что профессор де-Эйк сделала это специально я больше, чем уверен: посмотрев на меня в таком виде, она удовлетворённо кивнула и впервые на моих глазах взялась за ту лопаточку для помешивания зелий, которую я ей подарил взамен расплавленной мною.
***
Первые признаки подступающего выброса я увидел двадцать девятого февраля, а накрыло меня уже через час после принесения весенних даров.
В этот раз сбор энергии в кокон мне дался ещё тяжелее. Боль была уже вполне сравнима с болью при управляемом мною выбросе за пределами замка Ипр. Мало того, она не утихала и далее. Ну и последнее - резерв увеличился на одну целую две десятых эона - ощутимо меньше, чем обычно в маркизатстве. Поэтому с экспериментами над собой я решил завязать.
Даже ещё третьего марта я чувствовал себя очень неважно, поэтому выехал пораньше, чтобы была возможность ехать с меньшей скоростью.
Я ехал, развалившись на диване кареты - ура моему маленькому (надеюсь - пока маленькому) росту. Напротив меня сидело двое. Одним из моих попутчиков был благородный Эшли, а вот с другим, Клодом фон Штаунзахером я познакомился только вчера.
Воспоминание.
Аккуратный стук в дверь свидетельствовал о том, что ко мне кто-то пришёл. Как же не хочется ни двигаться ни говорить. Любое, даже минимальное усилие вызывает усиление боли, которая в полном покое уходит на задний план и беспокоит гораздо меньше. Я даже умудрился немного поспать. Может быть, и сейчас визитёр подумает, что я уснул и уйдёт?
Нет, дверь стала тихонько приоткрываться и в щель просунулась голова управляющего. Если он опять по поводу вызова доктора или применения ко мне каких-либо заклинаний, убью на месте! Сам понимаю, что это принесёт облегчение, поэтому-то и убью, чтобы не искушал. Нельзя мне, после моих дилетантских попыток вмешательства, тревожить свою энергосистему. Пускай сама успокоится. Поэтому-то рожицу я скорчил самую грозную:
- Что случилось?
- Прошу прощения, первородный, что беспокою Вас, но Вы твёрдо вознамерились завтра уехать и я...
- Я понял, родовитый Этьен. Пожалуйста, покороче.
- Вы просили подобрать Вам человека, могущего стать Вашим личным секретарём.
Меня это настолько заинтересовало, что даже смогло ненадолго погасить боль:
- Очень интересно, продолжайте.
Управляющий, практически не открывая дверь шире, проскользнул в имеющуюся щель:
- Поскольку Вы не предоставили чётких критериев, каким Вы видите своего секретаря, я взял на себя смелость сформулировать их самостоятельно. Итак, это должен быть молодой одарённый, связанный с Вами вассальной клятвой, имеющий склонность к систематизации, обладающий хорошим слогом, способный заводить полезные знакомства.
- Ну, насчёт последнего - не уверен, это всё-таки скорее функции личного помощника, а не секретаря, ну а в остальном - правильно.
- Вы абсолютно правы, первородный, - просиял управляющий. Именно с последним качеством и возникло наибольшее количество проблем.