Высокородная Элизабет также предложила привлечь к ритуалу посвящения и высокородного Себастьяна. Разговаривали они наедине. Мы с ним увиделись только в зале алтарного камня. Он подошёл ко мне и коротко поклонился:
– Я глубоко сожалею, что нам не удалось поговорить раньше, первородный. Мама рассказала мне обо всём. Я верю всему, что вы ей поведали. Не будем терять времени.
Проведение ритуала назначили на полдень тридцатого мая. Близнецы вместе с тётушкой Бра сразу после завтрака были отправлены «по магазинам». Астра ещё до завтрака вместе с молодой герцогиней Стеллой, матерью близнецов, уехала в Вену. К моему стыду, имя молодой герцогини я узнал только что и про себя предположил, что именно имена и послужили основой их дружбы в детстве.
Сам герцог также отсутствовал. Это, пожалуй, следует немного пояснить. Дело в том, что прислужник при неполном призыве сам не может покидать место призыва – дворец Люксембург, но вот герцог – вполне, причём на довольно длительный срок. А в том, что призыв неполный, я убедился во время вчерашней прогулки – прислужник с полноценным призывом не так сильно зависит от своих якорей. Вот и в настоящий момент он отсутствовал, обещая приехать только завтра, на сам солнечный ритуал. Его отсутствие стало главной причиной, почему мы решили именно в этот день провести ритуал привязки.
Что заставило меня всё-таки заблаговременно проделать подготовительные работы к ритуалу изгнания, я до сих пор не могу понять. По крайней мере, проводить ритуал изгнания в тот день я точно не собирался. Для изгнания нужно было поставить защиту от демона, завязанную на алтарный камень, пару-тройку атакующих плетений, призывы к богам – да мало ли чего можно было придумать, используя статус представленного магии рода! Не говоря уже о том, что проводить ритуал изгнания прислужника в зале алтарного камня вообще очень опасно. Эта тварь, как только поймёт, что проигрывает, может так ударить по этому камню, что никакая защита не выдержит. А в таком случае уйти демонское отродье может с куда большим треском. Но с самого утра я прошёл в зал алтарного камня и начал строить ритуальную фигуру. Она представляет собой пятиугольник, границы которого обозначены песком, смешанным с кровью (слава богам, для этого ритуала вполне подошла подготовленная козья кровь). По углам фигуры я с помощью Потапыча сделал небольшие ямки, в которые запрятал средние стандартные накопители и деревянные пластинки с рунами. В центре фигуры находился серебряный диск, на котором я начертал координаты демонического плана. После того, как вся подготовка была закончена, мне стало значительно легче. Скорее всего, подсказку мне дала интуиция. Но что бы это ни было, это дало нам возможность выжить и победить.
Герцогиня устало откинулась в кресле, прокручивая в памяти все перипетии переговоров с этим мальчиком… хотя нет, каким мальчиком! Мужчиной, пусть и очень молодым. Он произвёл на неё впечатление ещё зимой, когда заезжал по пути к барону Тодту. Сильный, целеустремлённый и чрезвычайно умный для своих лет, он подкупил сердце старой женщины отнюдь не этим, а своим отношением к девочкам. Пожалуй, он единственный, кто относился к ним как к равным, не пытаясь унизить близнецов за их неодарённость. Даже её дети и то относились к девочкам хуже.
Да уж, дети. Дети стали неизбывной болью старой герцогини. Теперь, уже на исходе жизни, она могла признаться себе, что в бедах, которые постигли род Люксембург, виновата именно она. Она пошла на преступление для того, чтобы возглавить род Люксембург, она согласилась на жертву милейшего Шарля, который заключил с ней неравноправный брак и умер меньше чем через два года после этого. Да, он был болен, неизлечимо болен, но с этой болезнью одарённые могут жить десятки лет. Она же обрадовалась возможности увеличить свой резерв и даже не подумала отговаривать Шарля от этого брака. Вот и получила: старший сын превратился в чудовище, а младший, сын Шарля, сразу после совершеннолетия, на алтаре Аполлона поклялся, что посвятит всего себя науке и не будет главой рода Люксембург. И в зависти старшего сына к младшему виновата только она. Видя в нём продолжение Шарля, она уделяла младшему сыну значительно больше внимания и любви.
Так что неодарённость девочек она приняла как расплату за свои грехи и уже давно присматривалась, кто из дальних родственников после смерти герцога наденет корону. Так и жила, вернее доживала, медленно угасая. Нет, она не планировала тихо уйти, оставив то чудовище, в которое превратился её старший сын, преспокойно занимать герцогский трон. Она жила надеждой, что в момент двенадцатилетия близнецов в них всё-таки проснётся магия и тогда планировала погибнуть, забрав с собой и герцога.