- Нет, я делал иначе. Тихонько приносил с кухни два медных таза и, поверь, грохота было ничуть не меньше, но визга всё же намного больше и, главное, они ни разу меня не засекли.
- Да, уж, знаю. — Согласился с ним Эолтан — А я то всё гадал, кто же это у меня хлеб отнимает? Так что это всё-таки было?
Легар смущённо опустил голову и, со вздохом, покаянно рассказал о своей неудачной охоте и в завершении спросил:
- Тебе было больно, Эл?
Дракон громко расхохотался и ответил:
- Успокойся, Легги, так себе, лёгкий массаж. Ну, пойдём посмотрим, что это за мясо к нам прибежало. Никогда не ел зубра.
Зубры действительно оказались весьма недурны на вкус, когда их зажарили целиком в пламени дракона и в дальнейшем Легар не раз охотился на них. За те две недели, что они провели на этой поляне, он может быть и не научился фехтовальному искусству в полной мере, но хотя бы уверенно держал мечи в руках и дракону уже не только не удавалось выбить меч у него из руки, но и нанести удар жалом в грудь или голову, а удары у него были мощнейшие и очень быстрые. Уйти от такого удара в сторону человеку не представлялось возможным, зато юный рыцарь научился блокировать их скрещёнными мечами или же отбивать также очень мощным ударом. Более слабые отражающие удары дракон просто проламывал. Ну, на то он и дракон.
Все две с половиной недели Легар только тем и занимался, что ел жареное мясо зубра и тренировался. Даже на полный желудок, с раннего утра и до наступления темноты. Ну, и ещё купался в реке. Если бы не магические доспехи гномьей работы, вряд ли он смог бы тренироваться столь интенсивно. Правда, похоже, что своё дело делал и его браслет, являвшийся, по сути, магическим амулетом, да, и магию доспехов тоже нельзя было сбрасывать со счетов. Так, или иначе, но ему удалось довольно сильно увеличить мышечную массу и фигура Легара стала принимать очертания мощного, крепко сбитого и мускулистого тела сэра Родеса, хотя до него ему ещё было, ох, как далеко. Килограммов двадцать, не меньше. Впрочем, самого Легара гораздо больше радовало то, что физически он стал ещё сильнее.
Наконец, приобретя куда более лучшие физические кондиции, он решил, что им нужно срочно отправляться в полёт. На этот раз, не смотря на возмущённый рёв и клёкот Бурана, Клык летел сидя в своей корзине на его спине. Легар уже думал было, что ему придётся отходить вредное пернатое дрыном по заднице, ухватив за хвост, как всё само разрешилось благодаря строгому внушению, сделанному Эолтаном, когда тот сказал:
- Буран, ну, ты и фрукт. Как жрать дичь и рыбу, которых тебе всякий раз приносит из леса или реки Клык, так ты рад, радёхонек, поскольку самому тебе охотиться лень, а как только речь заходит о том, чтобы повозить своего друга, который ради тебя не только так стареется, но и готов загрызть кого угодно, ты сразу же в кусты прячешься. Пойми, дубовая башка, нам нужно поторапливаться, а Клык, к твоему сведению, втрое легче вьюка и потому лететь с ним ты сможешь вдвое быстрее.
Буран после такого внушения сразу же повинно опустил голову и лёг на живот, чтобы Легар смог пристегнуть корзину на его седло. После этого они поднялись в небо, сделали круг над поляной, ужасаясь тому, во что они её превратил, а смотреть на неё было просто страшно, ведь мало того, что Эолтан её всю исполосовал своими когтями, так Клык, в погоне за кротами, выкопал на ней сотни полторы ям, да, от грифона ей тоже досталось. Поэтому оба летуна поскорее поднялись в небо и взяли курс на северо-запад. Из дневника сэра Родеса они уже знали, что полёты на грифонах это, в основном, прерогатива рыцарей неба, служащих орденам магов, да, ещё нескольким гвардейским полкам самых великих и богатых королей, а потому опасаться нападения им мало того, что не приходилось, так и дозволялось останавливаться на ночлег в любых городах.
Несколько раз они действительно так и делали, выбирая сверху самые большие и роскошные постоялые дворы. При этом Эолтан старательно выдавал себя за айнирского дракона и свирепо рычал на каждого, кто только отваживался на него взглянуть. Зато это всякий раз обеспечивало дракона бочкой доброго вина, двумя сотнями килограмм жареного мяса, щедро приправленного специями и удобным ложем, сооруженным из нескольких дюжин тюфяков и всё это совершенно бесплатно, лишь бы на постоялом дворе Легар разрешил на всю ночь оставлять зажженными светильники, чтобы горожане могли полюбоваться сначала на трапезу, а затем на мирный сон свирепого дракона. Однако, куда больше все удивлялись тому, как ловко дракон управляется с вилкой и чьим-либо мечом, вместо ножа, как аккуратно пьёт вино, не проливая из бочки ни капли, и как утирает рот чистой, накрахмаленной и отутюженной простынёй.
Тому, что рыцарь неба, одетый в щегольский мундир, сидит с ним за одним столом вместе со своим громадным, умным псом и могучим грифоном, на котором путешествует пёс, зрители удивлялись уже куда меньше. Как и тому, что рыцарь разговаривает со всеми тремя своими спутниками. Ну, разве что хозяина постоялого двора и его слуг удивляло то, что, во-первых, рыцарь очень молод, во-вторых, до безобразия нахален и язвителен, ну, и, в-третьих, очень прижимист, оборотист в делах и чрезвычайно насторожен, недоверчив и подозрителен. А ещё им не очень нравилось то, что за спиной у рыцаря висит взведённый арбалет с наложенным на тетиву болтом, а разговаривать он предпочитает, положив руки на рукояти своих парных мечей, причём не каких-то там дешевых железок, а работы лорианских гномов-магов.
В общем рыцарь мало кому из них понравился уже тем, что не позволял никому нажиться на нём, но при этом сразу же предлагал хозяевам постоялых дворов за шикарное угощение и мягкое ложе для его дракона, смотреть зевакам на его питомца, хоть целую ночь напролёт. Легар, Буран и Клык ложились спать под крылом дракона и им было плевать из-под него на зевак, ведь они их не видели. Ну, а если хозяин говорил, что он не согласен, то в ход шло последнее средство и Легар заявлял, что они ведь могут устроиться на ночлег прямо на улице, рядом с постоялым двором, но тогда голодный дракон будет всю ночь реветь так, весь город этому не обрадуется. Самое неприятное заключалось в том, что рыцарь прилетал ещё засветло и минут тридцать кружил над городом, после чего приземлялся в самом центре постоялого двора и начинал шантажировать его хозяина. Впрочем, наутро хозяин каждого постоялого двора пребывал в полном восторге от своего постояльца и охотно выставлял дракону, грифону и их хозяину по соответствующей емкости горячего вина с мёдом. Клык же лишь облизывался. Ему вина с мёдом не полагалось.
В последний раз, на восьмой день, они зашли на посадку в большом городе Ригвелейне на три часа раньше, так как на следующий день, хорошенько выспавшись, собирались лететь не только весь день напролёт, но и всю ночь, чтобы рано утром прилететь в Эвриль. Как только Легар договорился обо всём с хозяином постоялого двора, объяснив ему всю выгоду от грядущего предприятия и тот с ним согласился, оставив Бурана и Клыка на постоялом дворе, он отправился вместе с Эолтаном прогуляться по городу, а он отличался просто редкостной чистотой улиц и их немалой шириной. Они вышли за ворота постоялого двора, огороженного высокой каменной стеной, и пошли по улице к центру города, чтобы полюбоваться на величественный фонтан, расположенный посередине огромной площади. Легар уже снял с дракона упряжь, а потому жители города могли с ужасом видеть этого великана во всей его красоте и величии. Рыцарь болтал без умолку, а вот дракон помалкивал или тихо шептал ему в ответ что-либо на ухо, низко склоняя голову.
Сначала улица очень быстро опустела, но минут через десять горожане, видя, что дракон ведёт себя очень мирно, снова появились на ней. Находились даже смельчаки, которые приближались к ним метров на пятьдесят. Несколько раз Легар заходил в самые богатые лавки, чтобы посмотреть, чем там торгуют и если ширина дверей позволяла, то Эолтан тоже просовывал голову внутрь. В кондитерской лавке рыцарь даже купил ему огромный фигурный торт и дракон мигом проглотил его, после чего, довольный вкусом, зачмокал от удовольствия. Правда, хозяина кондитерской лавки, чуть паралич не разбил от такого чуда. Когда же они подходили к площади, на противоположной стороне которой стоял дворец градоначальника, путь им преградило шестеро конных рыцарей и старший из них, буквально взмолился: