— Недавно точка открыт! Документы! Норма!
— Ты араб? — продолжил допрос мужик.
— Арап! Арап! — закивал продавец.
— Не до этого сейчас! — крикнул командир группы и резко сунул мужику под нос какую-то бумагу. — Видел его?
Продавец начал внимательно вглядываться. Я тихо обошёл британцев стороной и встал за плечом лавочника.
Моя фотография! Какой я красивый в школьной форме! Фотка-то из выпускного альбома.
Внезапно продавец откинулся назад, едва не натолкнувшись на меня. Затем вскинул руками и закричал:
— Вител! Вител, благородная лорд! Шайтан этот тут шол! Голава вертел! Страшна смотрел! А на штанах кровь!
Британцы тут же взяли стойку.
— Куда пошёл? Давно⁈
— Туда! Туда пошёл! — закричал продавец, указывая себе за спину. — Недавна пошёл! Мимо прошёл, да как зыркнет! Курица чуть не протухла!
— Понял тебя! Спасибо за содействие, — кивнул одарённый.
— Шеф, может? — один из его людей многозначительно уставился на курицу, от которой по округе расходился приятный аромат.
Они наспех схватили пару готовых боксов и даже не заплатили, кинувшись «за мной следом».
Я же стоял подле мужика, наблюдая эту картину. Моя «невидимость» давила на тело совсем уж сильно, я собирался уже тоже свалить в какой-нибудь тёмный угол и сбросить её, когда услышал чистейшую русскую речь:
— Арап-арап, тьфу на тебя! Я из Кахетии, хер ты британский, — себе под нос пробубнил мужик и осмотрелся. — И человеческий язык понимаю лучше вашего пёсьего. Тьфу! И всё-таки, где же наш Максимка? Пройдёт он здесь, или я зря тут жопу на этом промозглом ветру морожу?
Глава 3
Через пару минут я подошёл к уличному прилавку и, не глядя на продавца, сказал:
— Один бокс с ножками в особой панировке, пожалуйста.
— Пожалуйста, — с улыбкой ответил мужчина, достав горячую курочку из специальной кастрюли, сунул её в картонную коробочку и протянул мне. — Фунт, двадцать с вас.
Принимая коробку левой рукой, я протянул в его сторону правую. Из-под моего рукава торчал пистолетный глушитель.
— О-о-о… гляжу у вас без сдачи, — сказал мужчина, переходя на русский и пытаясь заглянуть мне в глаза.
— Мне нужно в Москву, — проговорил я быстро.
— Соскучились по Родине, мистер Ньюлэйк?
— Не нравится местный промозглый ветер, — отозвался я. — Ну? Это реально?
— Реально. Но сложно, — ответил он спокойно.
— А меня это должно волновать?
Несколько секунд мужчина молчал, а затем усмехнулся и спросил:
— А нас должна волновать ваша жизнь?
— Нет, — пожал я плечами. — Вот только что вы будете делать, если родители мне передали важные данные, которые могут быть очень полезны как бриташкам, так и вашему начальству?
Мужик нахмурился и покачал головой.
— Они вам ничего не передавали, — уверенно произнёс он.
Я улыбнулся так, что он поморщился, а затем сказал:
— Вы не можете этого знать наверняка, уважаемый кахетинец. А я могу случайно оказаться в лапах врага и разболтать ценные сведения.
Он поджал губы, надулся и недовольно покачал головой.
— Так помощи не просят! — изрёк он.
— Я помощи и не прошу. Я беру в долг ваши услуги. Потом отдам.
Несколько секунд он буравил меня взглядом, а затем расхохотался.
— Идёт, чертяка! Давай быстрее свалим отсюда!
Он быстро открыл створки своей тележки и достал из нижнего ящика ещё один жёлтый халат с капюшоном. Без лишних слов кахетинец сунул его мне в руки. Пока я одевался, мужик вытащил ещё и короткую накладную бороду и парик.
Я удивлённо уставился на него.
— Быстрее давай, — торопил он меня, оглядываясь по сторонам. — В этой точке камер нет! А реквизит у нас добротный. В темноте за настоящее сойдёт.
Я не стал спорить и нацепил ещё бороду с волосами. Они были недлинными, под стать моему молодому телу.
— О, отлично! Выглядишь почти как юный бедуин, впервые зашедший в город, — сказал лавочник по-арабски.
Я посмотрел на него с укором. Пусть в зеркало я себя не видел, но мне казалось, я похож на нелегального беженца, которого богатая фаворитка-вдова сводила к модному брадобрею.
— Да не криви ты рожу, — продолжил кахетинец всё так же по-арабски. — Не понимаешь, просто молчи!
И уставился на меня с любопытством, мол, как я отреагирую.
Из-за угла вышли трое парней, кахетинец стоял к ним полубоком и не заметил.
— Шайтан дери тебя, дядя! — воскликнул я на том же языке. — Опять у тебя вся курица сгорела⁈ Молодых британских франтов чем кормить будешь? Козьим дерьмом?