– Что? – спросила она и приготовилась записывать.
– Нам всем просто кофе, черный, пожалуйста, – перебил Юрия Волкова Поляков.
Официантка немного посмотрела на них двоих и ушла.
– Потом будешь животы набивать! – по-начальницки сказал Поляков и продолжил, – Итак, Варвара, вы и дальше будете нам помогать?
– Да, – уверенно ответила Стрельцова.
– Я так понимаю, предположения стоить мы не будем…
– Ну, почему же? – не поняла Варвара. – У нас немало информации. Нам необходимо ее обговорить.
– И что это за информация? – скептически произнес Юрий Волков. Он прибывал в ярости из-за того, что ему не дали поесть от души.
– Например, нужно еще раз съездить в архив и еще раз составить генеалогическое древо Ровневых-Туровых. Вполне вероятно, что мы с Димкой что-то упустили. Я поговорила с одним искусствоведом, он рассказал мне, что на этих трех картинах изображены Анатолий, Агрипина и Виктория Красновы. Значит, вполне вероятно, что Жан де Вие и Красновы были знакомы. Он посоветовал мне съездить в Париж к родственникам де Вие и забрать у них дневник Жана. Там может быть что-то важное.
– Тьфу! Да, почему вы вообще так уверены, что у этих чертовых убийств и XIX века есть связь?! – возмутился Волков.
– Потому что, мой дорогой, она действительно есть, – сдержанно ответил Рыков. – Топор палача середины XIX века, пропавшие картины и подвеска этой же эпохи, все это связано.
– Так, Волков, не хочешь помогать, так и скажи. Встань и иди. Начальству я ничего не скажу! – не вытерпел Поляков.
– А знаете, что, – немного помолчав, ответил Юрий Волков, – я и уйду. Страдайте фигней без меня!
Он встал и быстро ушел, чуть не сбив с ног официантку, которая несла им всем кофе.
– Ты думаешь, это что-то даст? – недоверчиво спросил Владимир Поляков.
– А вдруг, – ответила она.
– Так, ладно. Рыков, ты с нами?
– Да.
– Значит, поезжай в архив и составь генеалогическое древо Ровневых-Туровых.
– Начни с Ильи Ровнева, – подсказала Варвара Петру Рыкову.
– Хорошо, – послушно ответил Рыков и что бы ни терять времени встал и пошел к выходу.
– А я сейчас же поеду в аэропорт. Точнее, сначала к себе домой, а потом в аэропорт.
– И насколько ты улетаешь?
– Назад я приеду завтра утром.
Она встала и быстро ушла. У него так и не получилось в очередной раз попытаться поговорить с ней о ее семье.
ВАРВАРА
Шарль де Голь встретил ее проливным дождем. Изредка были слышны раскаты грома. Все пассажиры, летевшие вместе с ней в одном самолете, благодарили Бога за то, что гроза началась тогда, когда они уже прилетели.
Уже когда она вышла из аэропорта она сквозь стену дождя и тумана увидела пустую машину такси. Она подбежала к ней и наклонилась к окну, возле сиденья водителя.
– Bonjour, monsieur[13], – произнесла она, уже насквозь промокнув.
– Bonjour Mademoiselle[14], – приветливо произнес таксист-француз с улыбкой.
Она безумно любила Францию. Любила ее улицы, любила ее язык, любила ее запах, любила ее жителей. Услышав такой прекрасный французский без тени акцента она словно вышла из многолетней тюрьмы. Французский язык она изучала с шести лет из-за ее матери – фанатки Франции. Поэтому сейчас, в тридцать лет она с легкостью говорит на французском.
– Tu es libre[15]?
– Oui. Et que pensez vous avez besoin[16]?
– Rue de la Paix. Restez près de la boutique de bijoux "Cartier"[17].
– Eh bien, asseyez-vous[18].
Варвара села на заднее сидение машины такси, а таксист выбежал и засунул в багажник небольшой чемодан. Таксист, полностью промокнув, сел за руль машины и они поехали. Она смотрела в окна, по которым текли капли дождя. Опустевшие улицы были не такими красивыми, а тоскливыми. Она достала из кармана свих синих брюк телефон. Время было не много. Она успевала оговорить с потомками де Вие и сегодня же вернуться в Питер, вот только вообще не хотелось возвращаться. Она надеялась на прогулку по вечернему Парижу, такому волшебному, как в детстве. Тогда ей было всего семь лет. Они с матерью гуляли по улицам Парижа, заходили в пекарни, ходили по набережной д’Орсе, смотрели на Эйфелеву башню. Все было таким волшебным, она эту прогулку так и не забыла. И не забыла те чувства, которые чувствовала тогда, когда была рядом с матерью. Сейчас-то ее мать живет в Риме и занимается своим бизнесом. Она, наверное, и забыла, что у нее есть дочь в России. О превращении Анжелики Роговой в Варвару Стрельцову ее мать знает и даже поддерживает. Имя Анжелика было дано дочери ее отцом, а матери всегда нравилось имя Варвара.
Уже когда она вышла из такси и расплатилась с водителем, она решила позвонить по номеру телефона, который дал ей тот искусствовед. Почти сразу надоедливые гудки сменил приятный женский голос, говорящий на русском языке без всякого акцента.