По знакомым коридорам я направилась в свою комнату, размышляя о реакции матери. Она явно сердилась, когда говорила о моей измене мужу, но не смогла скрыть своего удивления, когда я спросила, почему она меня отослала.
Я остановилась перед большим окном и выглянула наружу. В саду моего когда-то родного дома, где отныне я чувствовала себя чужой, смеялись и гуляли служанки. Некоторые девушки исподтишка поглядывали на тренирующихся стражников. Я с улыбкой наблюдала за ними. Неожиданно я заметила в кустах девочку, которая застенчиво склонила голову перед мальчиком. Его щеки раскраснелись, пока он что-то с жаром ей говорил. Они выглядели очень мило, но с моих губ исчезла улыбка, а сердце больно кольнуло.
Я покинула дворец только вчера, но уже сильно скучала по Винсенту.
Его отсутствие тяжким грузом легло на плечи, легкие словно сжимали тиски. По щеке скатилась одинокая слезинка. У меня закружилась голова, и я ухватилась за подоконник. Собираясь с силами, на несколько секунд я прикрыла глаза, и в памяти сразу всплыл образ черноволосого юноши, его улыбка и жизнерадостный смех. Я никак не могла унять боль от разлуки. Всхлипнув, я вытерла мокрую щеку тыльной стороной ладони.
– Принцесса, – внезапно раздался знакомый голос. Амелия быстро шагнула ко мне и взяла под руку, помогая сохранить равновесие.
– Вы в порядке?
Я утвердительно кивнула, но девушка не переставала с материнской заботой суетиться рядом.
– Вы уже несколько дней ничего толком не ели, давайте я вам что-нибудь принесу.
Я повернулась к Амелии, крепко сжав ее руки:
– Куда тебя увела та служанка?
Девушка пожала плечами, как ни в чем не бывало:
– Показала мне комнату, где я буду ночевать, рассказала о ежедневных обязанностях, представила слугам и ознакомила с правилами дворца.
Я с облегчением кивнула, взяла ее под руку и отправилась в свою комнату. Перед глазами плыло. Мне казалось, что я застыла на месте, хотя я понимала, что иду вперед.
Глаза болели. С трудом я нашла свою комнату. Амелия уложила меня в постель. Вечером я собиралась пойти на прием, и перед этим не помешало бы вздремнуть. Я зарылась лицом в подушки и закрыла глаза. Я думала, что не смогу уснуть, но малоприятное путешествие на неуютном корабле утомило меня, и уже через несколько минут меня сморил сон.
Несколько часов спустя меня разбудила одна из моих бывших служанок. Я открыла глаза, чувствуя, что головокружение прошло, силы начали возвращаться, но когда я попыталась встать, то чуть не потеряла сознание.
Я проснулась незадолго до начала мероприятия и первое, что я сделала – быстро приняла ванну. Горничные вымыли меня особым мылом, которое производилось только в Зиракове, завили волосы горячими утюжками, нанесли неброский, но стильный макияж. Убедившись, что мое лицо прекрасно, служанки помогли мне надеть белое платье. Оно и раньше было эффектным, но теперь, когда я набрала вес, зона декольте стала глубже и намного заметнее. Кроме того, платье сильно сковывало движения. Я взглянула на отражение в зеркале и почувствовала себя бездушной куклой, призванной лишь радовать глаз улыбкой. Я поджала губы, пытаясь прогнать эти мысли. С тех пор как моя мать отослала меня в Сентерию, я все время боролась за выживание теми или иными способами. Сегодняшний день – один из многих, когда я вновь поступаю так, как велит голос разума.
Я направлялась к банкетному залу, в котором уже звучала музыка, когда меня догнала Амелия в оранжевой униформе Зираковых. Волосы девушки были собраны в пучок на затылке. Ее глаза на удивление лучились счастьем.
– Сегодня вечером я буду присутствовать в зале, – сообщила девушка, поравнявшись со мной. – Я буду рядом, если вам нужна будет помощь.
Ее безграничная преданность глубоко меня тронула. Я ничего не ответила, но выразительно посмотрела девушке в глаза. Она понимающе улыбнулась.
Армин ожидал нас наверху лестницы, где гости не могли нас увидеть. Он с улыбкой посмотрел на меня и протянул руку.
– Я решил, что ты будешь нервничать, если пойдешь одна.
Я с благодарностью приняла его руку. Через белую резную дверь, отделанную золотом, мы прошли в зал, где уже были гости, около семидесяти человек. Массивная сверкающая люстра свисала с потолка. Круглые столы покрывали белые скатерти, а стены цвета охры богато украшали картины. При виде нас состоятельные гости тотчас умолкли. Воцарилась глубокая тишина. Все вокруг смотрели на меня так, что я невольно вспомнила первые дни в Сентерии. Армин улыбался гостям, не обращая внимания на устремленные на меня презрительные взгляды. Брат рассказывал обо всех оскорблениях, которые «я терпеливо сносила», и о жестоком обращении с принцессой Зираковых. Поначалу я не могла найти в себе силы его поддержать, но затем вспомнила о своей обиде на Винсента и легко оклеветала любимого супруга.